ДРУГИЕ ЛЮДИ

Газета "Воля" №21
11.2004
Оксана Лифер

Человеком в небытие, жуком в муравейник: экранизация Франца Кафки

Может быть, Франц Кафка не любил людей. Может быть, оттого, что спорно. Порой именно в отрицании, в уродливости подачи и принижении человека проявляется настоящая любовь к нему. Как любовь матери к ребенку. Какой бы ни был урод, а любишь. Потому ярче видишь недостатки, и прощаешь потому же, и страдаешь глубже. Другая противоположность и материнской всеослепляющей любви, и материнского непонимания. Вот так и Кафка.

Его произведения экранизировали не один раз. И всегда это получались странные фильмы. Но, видимо, по-другому Кафку показать нельзя. Он лучше ложится на музыку, даже в балете могу себе его представить. А в кино – с трудом. Не ложится сюжет в полноценную драматургическую историю с точки зрения современных историй, где много слов, много действия, много выпуклых, я бы даже сказала – выпученных страданий.

О чем сюжет рассказа "Превращение", я пересказывать не буду. По нему российский режиссер Валерий Фокин снял одноименный фильм. В прокате его никто не ожидает, на кассетах и дисках его выпускают малым тиражом. Потому что – странное кино.

Оно – не для широкой публики. Так, кажется, называют всех зрителей, исключая критиков и деятелей кино.... Там нет "экшна", нет приключений и драм, даже логично обрисованной трагедии, которая лежит на поверхности и ее легко прочитать – там тоже нет. Просто однажды утром Грегор Замза проснулся жуком. Заснул, практически молча, проснулся – тоже без слов, и умер – в полной тишине.

Кино это, скорее, фестивальное. Не знаю, критику не читала, об успехах показа – тоже ничего не слышала. Не из принципа, а просто оценивать искусство предпочитаю своим сердцем, пусть даже и не образованным на киноведческом факультете. Но кажется, что и для "фестивального" кино – этот фильм недостаточно авангардно-экспериментальный. Так, кажется, называют "другое" кино, не для масс, так сказать.

Но я все не о том. Хотя, как по мне, "Превращение" – все же другое кино. И оно для каждого в отдельности, для просмотра в одиночестве – только наедине с собой. Даже цвет фильма, музыка, его настроение с первых кадров говорит об одиночестве. Странная Прага Франца Кафки. Те, кто не смотрел фильм, могут заглянуть на сайт http://www.feed.nm.ru – это настроение "Превращения".

Я про другое. О том, что остается после того, как прочитана книга, просмотрен фильм или выключен магнитофон. Я чувствовала себя измотанной, хотя и действия как такового не происходило. И после прочтения самого рассказа мне не казалось того, что вдруг пришло в голову после фильма. Я вдруг четко сформулировала для себя, о чем же все-таки "Превращение".

О том, как опасно становиться – другим. О Грегоре Замза, который погиб лишь потому, что стал другим.

Отлаженный, четко функционирующий мир: работа, которая приносит доход, семья, где так уютно и спокойно, где любят и ждут после командировок, любимая сестра – ее нужно учить в консерватории. Все на своих местах, везде прикреплены ярлычки. И тут, за одну ночь, все меняется. Меняется кардинально и навсегда. И что же?

Намного ярче это "что же" чувствуется потому, что актер (Е. Миронов) играет эту роль без компьютерной помощи, без костюмов и приклеенных крылышек, лишь только телом. Язык тела бывает сильнее любых слов. Тело актера говорит, страдает, любит и погибает. Оно – всего лишь тюрьма, в которой он живет. Из-за которой вызывает отвращение даже у самых близких и родных, готовых любить его нормальным. Но совсем не согласных ни любить, ни прощать, ни даже просто жалеть его тогда, когда он стал непохожим, не подходящим. И потому, что мы видим все-таки человека на экране, его отторжение обществом и семьей воспринимается болезненнее, как предательство, которому не находишь объяснения.

Никому не нужны лишние и неугодные люди. Неспособные приносить пользу, а только лишь доставляющие неудобство. Неудобные люди. Их привычно убирать, задвигать в темный угол, забывать про них, а лучше, чтоб их и не было вовсе.

Именно этот фильм еще острее заставил меня почувствовать, как опасно быть другим. Мыслить не по канонам, жить не по стандартам, чувствовать по-своему, а не "как принято".

Общество наказывает таких. Можно и в историю углубиться, вспомнив, как подобных людей сажали в тюрьмы, прятали в психушки, осуждали и изгоняли из своего круга.

Родители, которым нужны удобные дети: чтобы учился, где надо, женился, на ком надо, работал, где престижнее. Друзья, которые отворачиваются, если вдруг что-то угрожает нормальному существованию. В фильме чудная милая девушка-служанка, которая с детства в семье, которая в начале фильма так бережно и нежно поддерживает родителей, когда они идут спать, так же мило и благородно покидает их, как только в дом приходит беда. Сколько раз мы оставались один на один с горем, а кто-то, вчера еще близкий, неловко извинялся: не мои проблемы, мол.

И вторая служанка, невероятная, превосходная роль по своей простоте. Большая, сильная и грубая женщина. Жестокая тупость обывателя. Агрессия, прикрывающая страх, непонимание и отвращение. Такие не будут плакать или терпеть. Такие сразу бьют, ломают и крушат, не думая и не разбираясь. Непонятно – значит, опасно. Опасно – значит, враг. Враг – значит, по голове. Они показывают пальцем на улице, если выглядишь как-то по-другому. Они вершат высший суд – формируют общественное мнение. Такие обычно сильны, лишь когда в безопасности. И боятся только силы. Они опасны почти так же, как те, кто пассивно наблюдает. Даже опаснее, потому что тупее.

Гиперболизированы, конечно, в фильме такие недостатки. И не все так плохо, как кажется. А гораздо лучше. Но так есть. И пока так есть, об этом стоит говорить, я так думаю.

Про это "Превращение".

А Грегор Замза погиб. И ничьей любви, даже материнской, не хватило, чтобы спасти его. А он мог бы однажды утром проснуться и обнаружить, что превратился не в насекомое, а захотел стать художником. Бросить привычную контору, отрастить длинные волосы, вдеть серьгу, поменять костюм на балахон и усесться на улицах Праги, чтобы рисовать картины, за которые никто не заплатит. Я утрирую, конечно. Но кто знает, не швырял бы в него и тогда яблоками отец, и не плакала бы мать над загубленной жизнью, и не оскорбилась бы сестра? Потому как получается, что жить по правилам – это быть человеком, а жить, как велит сердце – это стать жуком. Хотя, может, и не про то вовсе "Превращение". Но, мне кажется, сила искусства не в том, чтобы рассказать нам, как нужно думать. А лишь в том, чтобы пробудить в нас желание свободно чувствовать и мыслить, заставлять нас талантливо плакать и смеяться. Помогать нам, как говорил классик (а не все, что говорят классики – банально), по капле выдавливать из себя раба и обывателя. Дать нам силы не бояться быть самими собой, пусть даже это и означает – стать другими. Потому что настоящая свобода – это свобода в себе, а быть свободным – это всегда страшно и всегда ответственно.

Фильм закончился, а я подумала, что это высшая мудрость: никого не переделывать под себя. И если рядом окажется человек, непохожий на всех тех, кого я встречала раньше, не стоит его брезгливо отодвигать из своей жизни, отказываться от него или бить, что еще хуже.

Потому что, может статься, проснувшись однажды утром после беспокойного сна, вы обнаружите, что у себя в постели превратились в страшное насекомое.