НЕВЫЯВЛЕННЫЙ "МОМЕНТ ИСТИНЫ"

Журнал "Вестник" №19
11.09.2001
Ванкарем Никифоривич

О кинофильме "В августе 44-го" и не только о нем

Не так давно в русскоязычной Америке появился на кассетах новый фильм "В августе 44-го", снятый по мотивам романа Владимира Богомолова "Момент истины". Создавался он долго и непросто; в прессе, особенно в белорусской, накануне его выхода велась активная полемика. И сегодня он вызывает споры и неоднозначные оценки. Арон Канторович, уважаемый эксперт "Вестника", поставил ему даже четыре звездочки. Хочу поспорить с моим недавним земляком.

Вспоминаю, как в 1974 году мы зачитывались новым романом, у которого было и другое название – "В августе 44-го" (именно оно оставлено в Большом энциклопедическом словаре). Кроме занимательного, почти детективного сюжета, в романе, как нам тогда казалось, звучала простая правда о Великой Отечественной войне, без всяких модных еще тогда в литературе приукрашиваний, ложной пафосности и нарочитой героизации. Привлекал и образ главного героя – молодого контрразведчика капитана Алехина, земного, обыкновенного, реального, без каких-то черт сверхгероя, не совершающего подвиг, а делающего на войне свою ежедневную, чрезвычайно трудную и опасную работу.

Писатель Владимир Богомолов к тому времени был уже известен своими яркими рассказами о войне. По его прекрасному, хрестоматийному рассказу "Иван" Андрей Тарковский снял в 1962 году свой первый известный кинофильм "Иваново детство". Но немногие знали, что сам Владимир Осипович Богомолов, прошедший в военной разведке всю войну, а затем еще долго служивший на Дальнем Востоке и в Германии – человек непростой, с чувством собственного достоинства, всегда со своим мнением о многих явлениях и в жизни, и в литературе. Он, например, так и не вступил в Союз советских писателей, как его ни уговаривали.

Естественно, что сюжетная линия романа "Момент истины" как бы сама напрашивалась в кинематограф. Но тогда инициативу проявил известный литовский режиссер Витаутас Жалакявичус; почти сразу после выхода романа он стал снимать кинофильм по этому произведению. К сожалению, эта работа не была доведена до конца. В сознании миллионов зрителей, жаждущих увидеть героев Богомолова на экране, укрепилось живущее и до сих пор мнение, что тот фильм "закрыл" сам писатель, недовольный тем, как снимает Витаутас Жалакявичус и как он трактует роман "Момент истины". Увы, это было совсем не так. Владимир Богомолов не требовал закрытия того фильма, и об этом мы расскажем чуть позже.

Нынешняя киноверсия по роману Владимира Богомолова снята режиссером Михаилом Пташуком на киностудии "Беларусьфильм". Во время работы над фильмом белорусские газеты писали, что создание картины курирует сам Лукашенко, что она – будущий белорусский "Титаник" и "Цирюльник", что это будет "суперблокбастер", претендующий на "Оскара" или, по крайней мере, на приз в Каннах. Во всяком случае, почти на два года студия "Беларусьфильм" была как бы парализована, с производства сняли все фильмы, кроме "Момента истины". Но денег, включая выделенных из резерва президента Беларуси, не хватало, производство затянулось... Довести фильм до конца помогли московские продюсеры Ольга и Владимир Семаго – именно их имена идут в титрах сначала, а потом уже упоминание Министерства культуры Республики Беларусь и Национальной киностудии.

Скажем сразу: "блокбастер", как мне показалось, получился довольно средний, уже даже архаичный, напоминающий многие советские кинофильмы о войне типа "Щит и меч", созданные в три послевоенные десятилетия. История о том, как три контрразведчика выслеживают и ловят в своем тылу вражескую группу, регулярно передающую что-то по рации, изложена и смонтирована режиссером М. Пташуком достаточно прямолинейно и примитивно. С первых же кадров абсолютно ясно, что эту вражескую группу найдут, "наши" победят, – иначе и быть не может. В первоисточнике, в романе Владимира Богомолова, все гораздо сложнее и интереснее.

В такой сюжетной истории зрителя могли бы, наверно, заинтересовать герои картины, их характеры, раскрытие всех эмоциональных и психологических сложностей человеческого существования на той, с каждым годом становящейся все более далекой войне, о которой уже ничего не знают новые поколения. Однако и этого в фильме не происходит. Роль капитана Алехина исполняет хороший московский артист Евгений Миронов. У него приятное лицо, открытый пытливый взгляд. А что происходит у него в душе, какие чувства испытывает он во время выполнения задания? Актер вынужден играть все время результат, фиксируя лишь ход сюжета. Совершенно неожиданно для такого Алехина Евгений Миронов почему-то один раз спел фразу из песни: "Вспомню я пехоту и родную роту..." Слишком наивным выглядит его игра в такого простака-дурачка в сцене, когда его группа вышла на настоящих диверсантов и ведет проверку их документов. В этой сцене вообще исчез элемент неожиданности; зритель уже прекрасно понял, что эти люди – враги, только вот разведчики разыгрывают непонимание: им нужен так называемый момент истины. Кстати, из фильма так и неясно, что же означает это словосочетание, которым назван роман Богомолова.

В актерском ансамбле выделяется Владимир Галкин в роли сержанта Таманцева. Артист создает запоминающийся характер, живой, небанальный. Галкин-Таманцев убедительно показывает, как война ломает психику человека, какое внутреннее напряжение стоит за взрывом чувств и эмоций, которых в тех условиях иногда сдержать просто невозможно. Свою индивидуальную неповторимость в характере третьего члена разведгруппы ищет артист Юрий Колокольников. Его заикающийся, немного робкий Блинов тоже симпатичен; только совсем не оправдан его внутренний эмоциональный взрыв, когда он хочет уйти вместе с встретившимися бывшими сослуживцами на передовую от этой, как ему кажется, скучной и неинтересной разведработы.

На явно эпизодические роли режиссер пригласил таких известных актеров, как Беата Тышкевич, Алексей Петренко, Алексей Феклистов, Александр Балуев. Беата Тышкевич хороша как всегда, – только ее маленький эпизод могла бы сыграть любая актриса. В Алексее Петренко всегда привлекает его внешняя фактура и какая-то внутренняя многозначительность. В этом фильме он, как и многие другие актеры, показывает только зафиксированный результат. Лишь улыбку вызывает сцена с грозно-карикатурным Сталиным, произносящим перед стоящими на вытяжку подчиненными (один из них – явно Л. Берия): "Столько органов, а трех человек поймать не могут". Приглашенные на съемки известные белорусские актеры Виктор Манаев, Николай Кириченко, Александр Суцковер и другие только мелькают в массовках, зритель даже не успевает рассмотреть их лица.

В кинофильме "В августе 44-го" много нелепостей, фактических и логических несуразностей, монтажных и постановочных небрежностей. По дорогам, на которых происходит часть действия, почему-то движутся все время советские солдаты в колонну по два и три, идут по обе стороны дорог понуро и уныло, будто бы в плен. А машины и все механизированные средства движутся почему-то в обратном направлении. Если такое количество советских войск действительно было тогда на дорогах в Западной Белоруссии, то узнать об их передвижении немецкому командованию было бы сравнительно легко и не засылая спецгруппу, ту, которую с таким трудом ищут контрразведчики во главе с Алехиным. В перестрелках в лесу трудно разобрать, кто в кого стреляет. Не совсем понятна необходимость эпизода в доме председателя сельсовета, который почему-то один из всех населяющих эту местность персонажей активно вставляет в свою речь белорусские слова. Для задержания вражеской спецгруппы в лесу почему-то привлекается помощник гарнизонного военного коменданта, персонаж совсем непонятный в контексте всего эпизода. Даже красная повязка с надписью "Комендатура" в этой ключевой сцене оказывается то на рукаве у этого представителя гарнизона, то на рукаве у самого Алехина. Вызывает возражение и сцена на площади только что освобожденного белорусского городка: идет бойкая торговля, все довольные и радостные, столы завалены товарами, звучит музыка, – ну прямо этнический фестиваль в нашем американском пригороде. Не могло быть такого в разоренной и опустошенной республике в первые дни после оккупации.

В недавней публикации в "Белорусской деловой газете" Владимир Богомолов объясняет, почему он попросил снять с титров этой кинокартины свое имя, запретил использовать название романа "Момент истины" и отказался принимать участие в качестве почетного гостя в церемонии открытия минского фестиваля "Листопад", где впервые фильм показывался. Еще в августе 1999 года после просмотра отснятого и вчерне смонтированного рабочего материала писатель высказал режиссеру и съемочной группе целый ряд серьезных и принципиальных замечаний. Богомолов увидел "непростительное занижение критериев художественности" в том, что в картине совсем не воссоздана правдивая, реальная атмосфера той войны, и это, как он пишет, "при изображении земли Белоруссии, по которой колесо войны дважды прокатилось со всей чудовищной тяжестью". В фильме очень много предметных, фактических неточностей в костюмах, в деталях быта и обстановки. "В большинстве эпизодов, – продолжал Владимир Богомолов, – не виден художник-постановщик, кадры не организованы и не наполнены изобразительно. Нет работающего второго плана и нет работы с массовкой: их никто не озадачил, они ведут себя как истуканы, – у массовки и у эпизодических персонажей отсутствует физическое действие... В отснятом материале, словно глухо-слепые, маршируют не реагирующие ни на что молодые парни в касках. Возникает ощущение, что режиссер не осваивает предварительно эпизод, не готовит его, не продумывает в деталях, убежденный, что импровизация вывезет, а она, как свидетельствует материал, не вывозит... И опять – нет атмосферы войны, нет воздуха времени, а есть игра в войну, игра в солдатики... Сложнопостановочные эпизоды с массовым передвижением войск и техники не нужны, более того, они не совместимы с сюжетом и содержанием фильма... Открытое массовое передвижение войск лишает картину смысла..."

Возмутился Богомолов и не свойственной его главному герою манере поведения в некоторых эпизодах фильма, например в сценах, где Алехин хватает за шею шофера Борискина и прижимает его к стенке или где слишком нагло обращается с пожилым майором, начальником полкового склада. Все это, по мнению писателя, заимствовано режиссером М. Пташуком из плохих американских боевиков.

Категорически возражал автор и против попыток режиссера именно в этом материале изобразить Великую Отечественную войну как войну гражданскую, переделав типичного "фольксдойче" Павловского в белоруса, уроженца Минска, а вымышленного персонажа Мищенко представить тоже как соотечественника, уроженца Ростовской области. В полемике с попытками "осовременить" его роман Владимир Богомолов особо подчеркивает вклад белорусского народа в победу над фашизмом. Он пишет: "За четверть века систематической работы я просмотрел десятки тысяч дел с материалами 23-х архивов России, Беларуси и Украины. Мною были запрошены и получены из германских архивов ксерокопии сотен важнейших документов, в том числе касающиеся положения и событий 1941-44 гг. в оккупированной Белоруссии. Даже не сотни, а тысячи документов и фактов свидетельствуют, что из двух десятков европейских народов, участвовавших во второй мировой войне, белорусы как нация за свои отличные человеческие качества – природный, заложенный в генах патриотизм, самосознание, честь и достоинство – за проявленное массовое неприятие насилия гитлеровских захватчиков и самоотверженное сопротивление немецким оккупантам, великая белорусская нация, потерявшая в той войне около трех миллионов сынов и дочерей, заслуживает самой высокой оценки и признательности человечества не только во втором тысячелетии. С непременным осознанием этого должны с малых лет вырастать и жить новые поколения белорусов".

Некоторые замечания Владимира Богомолова впоследствии были учтены при монтаже фильма. Многие кадры и эпизоды режиссер убирал и выбрасывал. "Однако, – замечает Богомолов, – вырезанное не переснималось, и таким образом картина оскоплялась: выбрасывались потребные для сюжета, для содержания фильма и системы образов и, безусловно, необходимые для драматургии реплики, кадры и даже эпизоды". Именно поэтому автор романа потребовал убрать свое имя из титров и не называть фильм "Момент истины". Отношения между писателем и режиссером и продюсером после всего этого значительно ухудшились, на Богомолова посыпалась публичная грязь и всяческие обвинения. Припомнили ему, естественно, и "вздорный" характер, и якобы самовольное закрытие кинофильма В. Жалакявичуса по его роману.

Что же на самом деле случилось тогда, в 1976 году? Съемки картины были остановлены в связи со смертью 21 октября 1975 года выдающегося литовского актера Бронюса Бабкаускаса, исполнителя одной из главных ролей. За месяц до этого от работы над фильмом отказался штатный редактор "Мосфильма" В.М. Дьяченко. После просмотра материала – порознь! – все три консультанта тоже отказались от дальнейшего участия в работе над картиной. Генеральный директор "Мосфильма" Н.Т. Сизов получил по отснятому материалу официальные отрицательные заключения от режиссера Сергея Бондарчука, писателя Бориса Васильева, а также двух киноведов, доктора и кандидата наук. Основные замечания сводились к тому, что В. Жалакявичус в этой картине полностью повторял изобразительную и идейную стилистику своего знаменитого фильма "Никто не хотел умирать". Н.Т. Сизов вызвал тогда Владимира Богомолова, долго беседовал с ним.

В результате автор романа и сценария написал официальное письмо.

"Генеральному директору киностудии "Мосфильм" тов. Сизову Н.Т.

Уважаемый Николай Трофимович!

1. Я не возражаю против продолжения студией работы по экранизации "Момента истины" В. Жалакявичусом или с приглашением другого режиссера (как предлагает студия) при условии сохранения основной идеи романа, системы образов и предотвращения оглупления и вестернизации персонажей.

2. Как я Вам сказал 16.II.75 года, повторял неоднократно и подтвердил позавчера в письме Главному редактору Госкино СССР Д. Орлову, я согласен на любое использование отснятого в прошлом году студией материала без указания в титрах моего имени и упоминания о моем романе. Владимир Богомолов
".

А вот еще два документа, которые передал писатель для публикации в прессе.

Первый: "...Сведения: "уничтожения готовой картины потребовал автор сценария писатель Богомолов" – не соответствуют действительности" (решение Тверского межмуниципального суда г. Москвы).

И второй: "То, что работа по экранизации "Момента истины" идет не в том направлении, признала в своем заключении секция кинодраматургии Союза кинематографистов СССР, и работа над фильмом была приостановлена. В этих условиях писатель дал согласие на любое использование отснятого материала без упоминания в титрах его имени и названия его романа – такая попытка впоследствии была предпринята, но оказалась безуспешной. Положение осложнилось смертью исполнителя одной из главных ролей. Работа над картиной была прекращена" (статья в "Комсомольской правде", 17.06.1987).

Заканчивая рассказ о новом кинофильме режиссера М. Пташука "В августе 44-го", хочется все-таки вспомнить, может быть, единственную удачную и действительно волнующую сцену в этом фильме – эпизод, когда молодая полька на хуторе провожает своего возлюбленного. Им является заброшенный в советский тыл диверсант, уже упомянутый выше Павловский. Группа Алехина выследила его, пытается взять живьем, но в перестрелке его ранила. Павловский не сдается живым, убивает себя. Молодая полька, рыдая, бросается к телу любимого... Так и не названная в титрах актриса проводит небольшую сцену предельно выразительно и эмоционально, убедителен и актер, исполняющий роль Павловского.

Только один раз в двухчасовом современном фильме о войне прозвучал общечеловеческий мотив отрицания любой войны, убивающей людей на самом их взлете, насильно прерывающей любовь и все самое прекрасное на земле. И вовсе не нужна человечеству драка, которая "без нас не случится", и вовсе "не надо ж нам когда-то с жизнью разлучиться", о чем почему-то поет и к чему призывает в песне, звучащей на финальных титрах этой картины, ее исполнитель, автор и композитор Александр Градский. Вообще именно в таком кинофильме эта песня звучит немного странно:

Маятник качнется –
Сердце замирает.
Что кому зачтется,
Кто ж об этом знает?
Что кому по нраву,
Кто кому в опалу,
Что кому по праву
Выпало, попало...


Наверно, вряд ли согласились бы с таким утверждением те люди, о которых рассказывается в этом фильме. Тем более – многие из нас сегодня, у кого должно быть и есть свое представление о том, "кто кому в опалу" и "что кому зачтется".