В Минске устроили "Охоту на Пиранью". Евгений Миронов хочет уничтожить полмира, а Владимир Машков ему мешает.

"Красиво тут у вас". – Владимир Машков сидит в гримерке перед зеркалом и оглядывается по сторонам. Девушка-гример объясняет, что это остатки японского домика, который построили для одной из серий "Каменской", потом должны были уничтожить, но она спасла фрагменты и украсила ими свое рабочее помещение. А сама тем временем наводит красоту на лицо Машкова, но это особого рода красота. Машков черен как черт и весь в ссадинах. Собственно, он уже и не Машков, а капитан первого ранга Кирилл Мазур. 20 лет диверсионной работы, 25 боевых операций, 7 ранений, в два раза больше боевых наград от родной страны и еще 8 от других государств. Новое задание с Лубянки – проникнуть на дно таежного озера, где законсервировано тайное хранилище не пойми чего. Потом выяснится, что очень даже пойми чего: на дне ждет своего часа биохимическое оружие невиданной силы, способное умертвить полчеловечества. И кое-кто имеет на тайник виды. Злодей "кое-кто" носит имя Прохор Громов, он настоящий маньяк, крепко обиженный в детстве и теперь решивший отомстить всему миру. Играет его Евгений Миронов. Машков с Мироновым вместе учились у Олега Табакова на курсе, вместе в театре играли, да и в кино тоже не первый раз нос к носу встретились. В "Лимите" у них была общая страсть к компьютерам, в "Маме" общая мама, в "Идиоте" общая, в смысле одна на двоих, любимая женщина. А теперь они заклятые враги – таков сюжет триллера "Охота на Пиранью", который снимает в Минске компания "Рекун-фильм" по одноименному и некогда очень звонкому роману Александра Бушкова. Снимает руками режиссера Андрея Кавуна. Эти руки – чьи надо руки, они сериал "Курсанты" только что делали.

Снимают уже полтора месяца. История боевая, кровавая. "Уж не знаю, сколько крови вылито", – охает гример. "Счет на литры?" – уточняю я. "Какое там. На ведра". И раскрывает мне состав крови; он прост: красители и глицерин. С поправкой на обстоятельства сюжета. Если из героя течет венозная кровь, то она покраснее, если артериальная, то потемнее. А если запеклась на щеке или еще на чем, то она вообще из латекса.

Андрей Панин, помнится, шутил, расхаживая по съемочной площадке "Жмурок", что Алексей Балабанов запасся кровью сразу на "Жмурки-2", и даже на "Жмурки-3" ему хватит. Посмотрел бы он на запасы Кавуна. Панина, кстати, я тут же и встретил, он гримировался до Машкова с Мироновым для другого проекта. Про свое кино не рассказывает, а по поводу "Пираньи" веселится. "Вчера болтали с ребятами, так они говорят: "Щепка, которую по сюжету нужно выковырять из щеки, сама раньше времени выскакивает. Крюк из себя вытаскиваешь – он вместе с ватой вываливается. Это странно"."

Да и жаль, что камера всего одна. Машков с Мироновым, бедные, уже который час бьются на саблях, чтобы камера могла последовательно запечатлеть их с разных точек. А до того они усиленно репетировали. В какой-то момент собрались было снимать, как Миронов это дело пресек. "Нам еще две репетиции нужно", – сказал он тихо, но твердо. – Мы же никуда не торопимся, правда?"

По сценарию бой происходит под самый финал на крыше железнодорожного состава, который мчит через тайгу в Китай. Снимают, понятно, в павильоне на зеленом фоне, потом комбинаторы заменят его таежным пейзажем. Зеленую тряпку на экране вам видно не будет, и щепка в конце концов дождется в щеке своего часа, и крюк вырвут как надо: "Охота на Пиранью" пройдет по всем правилам и завершится по-голливудски. А пока ассистент по оружию здоровенным напильником удаляет с сабель зазубрины.