Петербург, Мойка. "Идiотъ" – модное кафе, его содержит некая американка, поклонница Достоевского. Несколько комнат в подвале, разношерстная мебель, вплоть до банальных стульев середины 20 века; любезное меню со словами "картошечка" и "капустка"; запотевшие графинчики, недешево. Музыка тихая, библиотека на английском. Довольные вегетарианцы – местные разносчицы из приподнявшихся и успешная богема составляют контингент. Очень узкая набережная прижала у входа толстый Мерседес. Стоит же спуститься – попадаешь в полумрак и на полвека назад. Здесь встречаются генерал Иволгин с князем Мышкиным. Экранизируется "Идиот". Достоевский – модный автор (полгода назад для Би-Би-Си во дворе этого же дома метался Раскольников).

"Идиот" – особо актуальный роман (Ральф Файнс, еще в онегинской крылатке, в 98-м обошел центр города, присматривая фон для собственного фильма про больного молодого человека и роковую женщину). Эти иностранцы-вегетарианцы не съедят писателя с потрохами и не потанцуют на его костях. Не то что родненькие авторы "Даун Хауза". "Я хохотал, – говорит про сие кино Владимир Владимирович Бортко , режиссер сериала "Идиот". – Но ради чего это?".

Обычные лампы с плетеными абажурами заменены на старинные, с огнем, пошлые красные гладкие свечи столпились на дальнем подоконнике, а на столах теперь трехфильтрные. Именно такие использовались прежде, а льет их последний дядька в епархии. Специально были заказаны для операторских эффектов. Однако горят, как солома. И дорогие. За 300 штук заплатили 9 тысяч рублей. Коптят сильно.

Художник Владимир Светозаров и его сопостановщик Марина Николаева рассказывают: Бортко думал, что будет достаточно "Бандитского Петербурга" в старинных интерьерах, но, глянув первый материал, поддержал художников в их "работе всерьез". А темп – поскольку сериал – ураганный. А бюджет – по задаче – карикатурный. А халтурить стыдно: перед собой, друг другом. И перед артистами, сплошь знаменитостями: Владимир Машков (Рогожин), Ольга Будина (Аглая), Александр Лазарев (Ганя), Олег Басилашвили (генерал Епанчин), Инна Чурикова (генеральша Епанчина), Владимир Ильин (Лебедев), Михаил Боярский (Келлер).

Оператор Дмитрий Масс ставит свет – всего три маленьких прибора: когда половой приносит генералу новую бутылку вина и фужер для князя, просит расположить их так, чтобы стекло заиграло в луче. "Мой друг! Мой молодой друг!" – восклицает Алексей Васильевич Петренко навстречу камере Масса (это вошел князь Мышкин). Масс много снимает с плеча – чтобы без застылости, как в классическом пырьевском фильме, обязательном для школьников после 58 года, поживей чтоб.

В группе спорят, о чем будет кино. Некоторые считают, про деньги: мол, требование дня. Другие полагают – главное – страсть. Третьи – совесть. Бортко благодарит РТР, что фильм запустили. Он полагал, что классика сейчас не в почете, но уже убедился: люди роман знают, любят и ждут. Только первым делом каждый спрашивает: Настасью Филипповну кто играет? В чем и проявляется русский характер – не в деньгах наше все. Кстати, каминов в городе, где можно деньги сжечь, осталось всего три. Светозаров выбрал во Дворце Малютки.

Настасья Филипповна – Лидия Вележева. Последнее, где мы ее видели – она вместо Кибрит в новых сериях "Следствие ведут ЗнаТоКи". Запомнили ослепительную красавицу. У Вележевой, говорят, цыганская капля крови и темперамент – зарезать может. И она же – милейшая мама двоих сыновей и тихая семейная женщина. Потрясающее сочетание, должно сделать ее героиню неотразимой. Кстати, Юлия Борисовна, пырьевская Настасья Филипповна, благословила свою коллегу по Вахтанговскому театру на роль.

"Я сделал все, что мог сделать отец, – но отец кроткий и снисходительный. Теперь же на сцену выйдет отец иного сорта, и тогда – увидим, посмотрим", повторяет Ардалион Александрович Иволгин снова и снова. И делается ясно, что главное для него – получить деньги, чтобы утолить страсть: выпить хочется генералу. А у князя одна мысль: просит его ввести в дом Настасьи Филипповны, сегодня же, непременно, надо ему. Мысль – самому жить не на что, – боком, боком проскользнуть должна.

"Вы совершенно попали на мою идею! Поход к Настасье Филипповне! Нет, вернее – на Настасью Филипповну! Генерал Иволгин и князь Мышкин – каково ей покажется!" Петренко отодвигает "L'Independence" (под которой бумажка с его текстом) при виде той самой новой бутылки и скорее, скорее наливает Льву Николаевичу и себе вишневый сок. И глаз, по просьбе режиссера, который дотошен в нюансах, у него горит. Князь с бесцветно-серым лицом, бороденкой, в бежевом пальто с пелериной и сером шарфе, присел на стул, в руках черная широкополая шляпа. Мышкин. Ничего – от Льва.

"Я принципиально сейчас не даю интервью об "Идиоте", – говорит Евгений Миронов мне чуть горячечно. – Сам еще не понимаю до конца своего героя. Нет, никогда об этой роли не мечтал. Вообще не думал, почему-то не идентифицировал себя с Мышкиным. Второй случай в жизни такой – первый с Гамлетом. Я его старше. Ему 26 лет. А мне 35. я должен понять: сохранил ли в себе качества, которые его составляют, или утерял? Еще не знаю." И выходит на волю – на воздух – постоял, глядя на воду Мойки, пока поднявшийся за ним Бортко не окликнул: "Князь! Князь!"

Владимир Владимирович имеет перед всеми, кто брался за инсценировку или экранизацию романа, преимущество – многосерийность. Он делает кино про князя, но и два других "источника огня" – Настасья и деньги – тоже будут. "Что такое князь? – рассуждает Бортко. – В обычном понимании –очень добрый человек, идиот, который бьется в падучей. А внимательно читать? Написано следующее. В пересказе. Князь – так Вы философ? – Философ. – Вы хотите учить? – Пожалуй, хочу – И надеетесь прожить свою жизнь умнее, чем другие? – Мне и это иногда думалось... Ничего себе! Так история припадочно выглядит несколько иначе. Тем более, он – рядом с Настасьей Филипповной, жертвой крепостника и самодура, как в учебниках писали. Жертва – жертвой, но казнит она себя – сама. И, если хотите, именно князь в какой-то степени ее палач. Дальше рассказывать не буду. Я ведь про это сейчас и снимаю."