Никита Михалков – один из самых влиятельных режиссеров в нашем кино. "Утомленные солнцем" – один из самых известных фильмов как в России, так и за рубежом, получивший премию "Оскар". Это значит, что и 15 лет спустя зрители с нетерпением будут ждать его продолжения, да еще и в двух частях.

"МК" встретился с режиссером незадолго до выхода в прокат фильма "Утомленные солнцем 2. Предстояние", чтобы поговорить о национальной идее, видеопиратстве, свадьбе его дочери Нади и многом другом.

— Никита Сергеевич, 17 апреля в Кремле пройдет премьера первой части фильма "Утомленные солнцем 2". Говорили, какой-то огромный экран там будет?

— 30-метровый. Честно говоря, я сам еще не очень представляю, как это будет. Но к нам обратились с просьбой, чтобы картина вошла в программу празднования 65-летия Победы. Мы ее, естественно, согласились. После Кремля премьера пройдет поочередно еще в 15 городах России, начиная с Владивостока.

— Собираетесь бороться с видеопиратами?

— Меры будут приниматься очень жесткие. Я этим занимаюсь вплотную. Каким образом? Прихожу на Горбушку с товарищами, засылаю казачка спросить, есть ли картина. А дальше действуем по обстоятельствам.

— Другие режиссеры не могут похвастаться таким победами. Наверное, это вопрос личных связей?

— Личной заинтересованности. И энергетики, с которой ты этим занимаешься. Когда ты знаешь, что власти бороться с пиратами либо не нужно, либо не хочется, понимаешь, что никто за тебя этого не сделает. Пока же приходится решать проблемы, включая дубину, путем грубых запретов. Прямо скажем, не очень цивилизованно. Но так будет до тех пор, пока не появится реальное правовое русло. Я бы предпочел, чтобы люди вообще не увидели картину, чем смотрели ее в том качестве, в каком предлагают пираты. Столько усилий было потрачено, чтобы сделать такой звук – сумасшедший, эти взрывы, массовку, бои! И вы предлагаете вместо всего этого показать людям какую-то тряпку?! Что они там увидят? Сюжет?.. Нет, я против.

— Сейчас пошла мода на 3D...

— Мне предлагали сделать вторую часть в этом формате, но я отказался. Называть 3D то, что им не является, – это как надевать костюм "Бриони" на зассанные кальсоны. В таком формате надо снимать изначально, а сейчас предлагают делать искусственное 3D, чтобы с помощью технических ухищрений создать его видимость. Что-то в этом есть нечистое. Ты снимал честную картину, а потом подумал: давай-ка я сюда бантик приделаю?..

...

— Зачем Вы решили снимать продолжение "Утомленных солнцем"? С теми же героями, тем же названием?

— С названием очень просто – это бренд. А что касается героев... Мне интересно было развить характеры, найденные в первой части: Мити и Котова, дочери и отца.

— Когда первая картина вышла на экраны, Вы уже знали, что будет продолжение?

— Толчком к новому фильму стал просмотр в Париже "Спасти рядового Райана". Меня задело, что 90 процентов молодежи после сеанса были уверены, что именно союзники выиграли войну. Сильно задело. И мне захотелось сделать свою картину. Не в пику Спилбергу. Просто свою.

Вообще это серьезный очень вопрос. Могу ошибаться тысячу раз, но совершенно уверен: настоящим солдатом может быть только тот, кто воевал на своей территории. Когда откуда-то приходят гробы: Вьетнам, Афганистан, Перл-Харбор, Япония... – это, конечно же, беда для конкретных людей, но не совсем то, что я называю настоящей войной. У нас была другая война, в ней воевали не только солдаты, а еще женщины, старики и дети. Война накрыла страну. В финале картины "Пять вечеров" Гурченко произносит самую крылатую фразу того времени: "Лишь бы не было войны". Этот иммунитет мы потеряли. Мы забыли, что такое война на своей территории. ...

— Тяжело было собрать такое количество звезд в одной картине?

— Организационными вопросами занималась потрясающий кастинг-директор из Питера Лариса Сергеева, ее посоветовала моя дочь Анна. Но некоторые роли придумывались для конкретных артистов. Например, у Валентина Гафта в картине – всего минута двадцать секунд. Я позвонил ему, это было уже после фильма "12", и сказал: "Валя, это Никита, у меня для тебя есть роль. Она длится около минуты". Гафт ответил: "Где и когда? Мне самому надо ехать или привезут?" Он приехал, его сорок минут гримировали, сорок одевали, двадцать минут он снимался. Закончил и сказал: "Спасибо, сколько я Вам должен?"

— Вы сейчас шутите?

— С его стороны это была шутка, но он так и сказал.

— А сколько Вы ему заплатили за эту минуту?

— Ровно столько, сколько он стоит на сегодняшний день. Но он не за деньгами приезжал, а кислороду глотнуть на площадке, где общий юмор, где его обожают.

— Побыть своим среди своих.

— Совершенно верно. И у Алексея Петренко роль – минуты на две. Причем тяжелая. Бомбежка, он бухгалтер, ведет машину, полную денег, и когда она взрывается, бегает среди людей под пулеметным огнем, хватает за рукава и просит: "Подпишите, что Вы видели взрыв". Потом его убивают, и на этом все. Две минуты снимали четыре дня. Это как раз то, чего нельзя потрогать руками, это – настоящее.

— А как насчет главных героев, которые перекочевали из первой части?

— Что касается Олега Меньшикова, то он был приговорен. Если б еще и его не было... У нас и так была потеря с Дапкунайте.

— Кстати, почему? Вы не стали ее приглашать, или Ингеборга отказалась?

— Есть вещи, которые нельзя совмещать не по времени, а внутренне. Честно говоря, не хотел бы углубляться в этот вопрос. Другой разговор, что появление Виктории Толстогановой меня серьезно воодушевило.

— Вы сказали про Меньшикова, что он был приговорен. А Надя, Ваша дочь?

— Как я первую картину делал под Надю, так и вторая просто не состоялась бы, если она не захотела сниматься. То, что пришлось ей пережить, даже чисто физически, изменило ее отношение к войне... Когда она таскала двух раненых, в 28 градусов мороза, на съемках в Алабине, в пургу, да еще с добавлением ветродуя, и реально не могла сдвинуть с места человека, уже после смены, отогревшись, она вдруг сказала: "Я только представила, что здесь никого нет, и я осталась одна в поле, в ночи, с двумя ранеными мужиками, меня охватил такой ужас!"

— По-актерски Вас полностью устроило, как она сыграла?

— Надя может стать потрясающей актрисой. Не знаю, откуда что берется. Откуда такая техника, концентрация, умение не растерять эмоцию между дублями? Со слезами, страданием...

— В начале беседы Вы говорили, что иногда приходится "включать дубину". Как часто?

— Когда у тебя на площадке 5000 человек, они бегут под дождем и раздается 95 взрывов, когда все это снимается одним куском с шести камер, со штативов, с крана, с рук, то без того, чтобы держать в кулаке все бразды правления, ты не можешь гарантировать, что кто-то не взорвется на каком-нибудь заряде. В другом масштабе, но это тоже война. Когда я говорю про дубину, я имею в виду, что люди должны знать: если они проваливаются в своем звене, они могут быть наказаны. ...

— Умеете пользоваться интернетом? Видели, какие там картинки нарисовали по мотивам постера к Вашему новому фильму?

— Об этих картинках мне сначала рассказали, потом я сам в интернете посмотрел.

— И как, судиться собираетесь?

— С кем? Вы это где прочитали, в том же интернете? Вот и ответ. Интернет – это неуправляемая помойка, которая дает возможность людям, которых никто и никогда не напечатает, выражать свое мнение.

— Из последних слухов в интернете: Вы незаконно вырубили леса для съемок "Утомленных солнцем" и даже передвинули сроки открытия охотничьего сезона, чтобы они не совпадали с Постом.

— А раньше там же писали, что я дочь выгнал из дома... И что, я теперь буду на каждый такой слух реагировать?...