В начале мая в "Горбушкином дворе" прошла презентация фильма Егора Кончаловского "Побег" на DVD и видеокассетах, носившая популярный ныне у киношников характер антипиратской акции. Исполнитель главной роли Евгений Миронов рассказал "РГ", как он стал героем боевика.

РГ: Чем же объясняется Ваш интерес к "Побегу"?

МИРОНОВ: Хотелось попробовать себя в новом жанре. Поэтому я пришел к продюсерам.

РГ: Но это же массовое, коммерческое кино, интересом к которому Вы никогда не отличались?

МИРОНОВ: Да, не отличался. Мне захотелось попробовать себя в другом жанре. А в том, что сейчас наши картины собирают кассу, я считаю, нет ничего позорного. Более того, думаю, что они помогут тем фильмам, которые будут не для всех зрителей, а для любителей кино. Сейчас эту брешь пробил Костя Эрнст, за что ему большое спасибо. А дальше – насколько нам позволяют финансы, надо делать качественное кино. Оно может быть среднее, невысокого уровня, пусть будут не шедевры, а просто хорошо сделанные картины. Именно этой средней прослойки в нашем кино сейчас и не хватает. А это главное, на что ходят во всем мире: жанры комедии, триллера, боевика и т.д.

РГ: Вот Вы попробовали, и как впечатления?

МИРОНОВ: Мне очень понравилось. Это совсем другая кухня, я в ней ни разу не был, я не понимал, как работать. Егор и Леша Серебряков, исполнитель второй главной роли, и Андрюша Смоляков – я на них смотрел, учился. Мы очень честно делали эту картину, и я благодарен им, они выложились полностью, чтобы эта картина была смотрибельной. Я слышал, в кино под конец фильма люди плачут. Мне это приятно. Не знаю, может, я и продолжу. Посмотрим. Надо дозировать.

РГ: Не страшно Вам трюкачить было?

МИРОНОВ: Не страшно! Я же первый раз за все это взялся, не понимал никакой ответственности, никакой опасности. На меня смотрели и думали: Господи, что ж он делает? А по мне – да все легко... Решил попробовать себя в новом жанре, поэтому бегать, прыгать очень хотел сам. Конечно, там было несколько случаев, когда это был не я, но про это я не расскажу. А вот в болоте – да, неприятно было лежать, тем более, к ногам был привязан груз. Подняться сам я не мог. Но с другой стороны, я все равно получил какое-то удовольствие.

РГ: Вы как-то сказали, что хотели сыграть героя своего возраста, поскольку, начиная с "Любви" Тодоровского, остались в кино таким юным персонажем.

МИРОНОВ: Почему же, есть фильм "В августе 44-го" – я там играю героя своего возраста...

РГ: После "Побега" уже начали поступать предложения?

МИРОНОВ: Ага, предлагают блокбастеры, боевики. И я думаю: что-то меня в другую сторону занесло немножко. Но я еще не соглашаюсь, я думаю. Мне надо понять, что хочется делать дальше. И в этом смысле коммерческое кино мне интересно. Но что делать, я не решил. Пока еще. Есть какие-то интересные идеи, что-то уже запущено, но что воплотится, я не знаю. Посмотрим.

РГ: Участие в "экшне" как-то меняет работу актера? Облегчает?

МИРОНОВ: Нет, не облегчает. Я специально усложнял. Может, я где-то даже перегрузил свою роль, потому что мне захотелось не просто стать красавцем и смотреть с прищуром, а играть человека. А это значит – характер. Это значит, предлагаемые серьезные обстоятельства, а это уже психологизм. И вот я как-то хотел, и Егора призывал, чтобы мы сделали такой психологический уклон в драму. А не просто "экшн", где можно бегать, стрелять и прыгать. Это я не совсем люблю.

РГ: Что у Вас общего с героем?

МИРОНОВ: В жизни я пока ни от кого не бегал. Но вся суть тут в ситуации, в которую попадает человек. В одну секунду жизнь может измениться. Не дай Бог, несчастье, беда случится, и как-то из этой ситуации придется выходить. Когда начали снимать, мы буквально через две недели поняли с Егором, что снимаем кино про себя. Что с каждым из нас может произойти. И как сохранить в себе человека, выходя из этой сложной ситуации.

РГ: А Егор прислушивался к Вашему мнению?

МИРОНОВ: Конечно, мы вместе все делали. Прислушивались друг к другу, потому что я был новичком в этом деле, и к тому же тащил его в психологизм. Мне кажется, что неплохой у нас альянс получился. Роль действительно сложная и эмоциональная, что происходит с героем – у него убивают жену. На глазах у него она умирает. Всю картину он бежит и из очень известного человека, хирурга, становится никем. У меня много сил ушло на эту картину.

РГ: Я знаю, Вы довольно тяжело выходите из роли?

МИРОНОВ: Как я выходил из этой, сам не понимаю. У меня есть собака маленькая, вот она – спасительница. Когда мне тяжело после спектакля или после таких съемок, она прыгает на меня, начинает играть и все, я прихожу в себя. А если серьезно, то долго это все остается, на самом деле. Очень трудно приходить в себя. Съемки оставили много впечатлений. Вот с Андреем Смоляковым мы играем в одном театре – у Олега Табакова, иногда встречаемся на спектаклях и вспоминаем съемки, болото.

РГ: В прежних картинах Вы себе не нравитесь?

МИРОНОВ: Нравлюсь, но на самом деле у меня нет времени пересматривать. Клянусь Вам, я до сих пор не смотрел "Идиота". Посмотрел первую серию, а дальше меня отвлекли спектакли. А когда я работаю, я живу на работе. Когда снимался в "Идиоте", у меня не было другой жизни кроме этого. Снимался у Егора в этой картине, я бегал, прыгал, а ночами мы сценарий писали. В этом моя жизнь, я люблю сам процесс работы. Но обычно фильмы со мной показывают под какое-то событие. Переворот в стране, либо праздники. Вот "В августе 44-го" показывают на 7 ноября, сейчас, наверное, будут показывать. И как-то раз мне удалось посмотреть, и я подумал, что нет, все-таки неплохо.

РГ: А как же Вы совмещаете театр и кино?

МИРОНОВ: Я не могу позволить себе, как западные актеры – шесть месяцев сниматься и не играть в театре. А потом играть в театре. Я работаю во МХАТе, в театре "Современник" и в Театре Табакова, и эти спектакли идут в репертуаре. Поэтому когда я снимаюсь в фильме, я продолжаю играть. И доходит иногда, конечно, до смешного. Помню, я играл подряд несколько спектаклей Григория Отрепьева в "Борисе Годунове", а потом Гамлета. Отрепьев у меня – с сухой рукой. И весь спектакль я играю, а рука не двигается, просто висит. А потом играл "Гамлета", и Гамлет у меня вышел первые две сцены по привычке с такой рукой. И товарищи мне стали так показывать: что-то Гамлет прихворнул немножко.

РГ: Вы работали с Кончаловским-старшим и с Кончаловским-младшим. Могли бы сравнить подходы?

МИРОНОВ: Они одинаковые.

РГ: Да ладно?

МИРОНОВ: У них легкость мысли необыкновенная. И это здорово. Потому что это авантюризм, а я вообще человек авантюрный по своей натуре. А в чем отличие? Ну, может, Андрон в силу своего старшинства более основательный. Егор – пока очень быстро зажигающийся человек, а Андрон Сергеевич идет проторенными, более основательными путями.

РГ: Не боитесь испортить карьеру? Ярлык ведь повесят...

МИРОНОВ: Я не боюсь, если бы я боялся, сидел бы тогда и не рыпался. И играл бы классические роли.

РГ: Я так понимаю, что в сериалах Вы по этой же причине не снимаетесь, кроме "Идиота"?

МИРОНОВ: Выборочно, я снялся в "Идиоте", как раз тут снялся в "Круге первом" по Солженицыну, который снимает Панфилов. Вчера у меня был последний съемочный день. Я не снимаюсь в сериалах по простой причине: там бывают очень интересные истории, но там плохое качество! Это же надо быстро по времени снять, за маленькие деньги, в этом я не участвую, потому что это всегда позорно.

РГ: Презентация "Побега" была антипиратской. Как Вы считаете, насколько они эффективны?

МИРОНОВ: Не верю пока. Честно Вам скажу, это все надо делать на государственном уровне. Пока Путин своей рукой не подпишет что-то, что раз и навсегда положит этому конец... Видимо, это ему пока не позволяют сделать, или он не может, или пока не то время, мне трудно понять, но это все должно делаться наверху. Безусловно.