... — Когда я написал сценарий фильма "Любовь" и принес его в одно творческое объединение, то мне редакторша сказала: "Валера, возьми свой сценарий и никому его больше не показывай". Шел 1985 год. А тот фильм я снял в 1990 году. ...

... — Когда в 90-м году я снимал фильм "Любовь", страна переживала очень неприятный момент: шла массовая эмиграция, в магазинах – пустые прилавки, и в воздухе буквально висело ощущение надвигающейся гражданской войны. Еще чуть-чуть – и начнется тиф, поезда с теплушками, голод, банды на улицах... И я помню, как спорил, сидя на кухне, с приятелями, убеждал их: подождите уезжать, все равно будет лучше. Не потому, что я такой уж оптимист, и не потому, что я что-то знал, чего не знали другие. Потому что это – мое время, мне в нем хочется жить и хочется про него снимать. ...

... — Мы слышали, что фильм "Любовь" в чем-то автобиографичен.

— Он о той атмосфере, в которой я жил в конце 80-х. Люди уезжали из страны, друзья, подруги – какое-то состояние массовой катастрофы... Молодые люди пытались влюбляться, жить, а время проходило мимо них... ...

... — Но "Любовь"-то была практически романтической комедией.

— Нет, это была мелодрама. Молодой веселый Марьянов отвечал за комедийную составляющую. Но там ничего не было романтического, и это была не комедия.

— Нас уже долгие годы мучает вопрос: в сцене, где Миронов кричит на Петрову в электричке, что там за текст, и как это вообще снималось?

— Это очень хорошая история, интересно, что Вы спросили. Текст, конечно, был полностью написан, включая мат, и выучен. И вот в восемь утра с Савеловского вокзала мы поехали снимать. Директор договорился, чтобы нам выделили один вагон и разрешили снимать, пока поезд идет три часа в один конец – до Дубны, и три часа в другой. Была зима, и через пятнадцать минут после того, как мы вошли и стали выставлять приборы, выяснилось, что у Миронова – температура сорок. У него начался жар, взгляд стал бессмысленным, его положили на лавку, накрыли сверху пятью пальто, и директор сказал мне: "Он не сможет". А поезд уже тронулся: придется туда и обратно съездить. Но надо знать Миронова, это же не всякий артист. И в какой-то момент я к нему подсел и говорю: "Жень, ну, что, может, попробуем?" Он говорит: "Окей". Его замазали гримом, потому что он был очень красный, мокрый, совсем больной. Мы дали ему чаю, посадили на лавку, включили камеру, и с одного дубля он выдал этот монолог. Потом лег и пролежал всю дорогу до Москвы. Но ведь хорошая сцена получилась? ...

... — У Вас с отцом много общего?

— Общее у нас одно – каждый старается снимать свое и не суетиться. ... "Анкор, еще анкор!" – это армия, в которой он служил в те времена. А в фильме "Любовь" я тоже снимал про свое. Только это свое надо воспринимать не буквально, а душевно. ...