Когда фильм "Лимита" вышел на широкий экран, кинокритики так ополчились на его создателей, словно те совершили ужасное преступление. Досталось всем, начиная с оператора и заканчивая исполнителями эпизодических ролей. Евстегнееву припомнили его звездных родителей, Машкову – звание секс-символа, Козлову – слишком хорошо снятый фильм, Вернику – голливудскую улыбку, да и про Орбакайте не забыли. Это первый фильм, сделанный тусовкой. Все ждали фильма о своих, а Евстигнеев снял про чужих. Снял стильно и непохоже. Про тех, кто приезжает в Москву с банкой кизилового варенья и тремя рублями в кармане. И про то, как эти ребята, ведя борьбу за лимиты, становятся хозяевами жизни. Таких сейчас называют "новыми русскими". И если это словосочетание ввел англичанин Хендрик Смит, чтобы таким образом отличать недавно появившихся героев от персонажа своего романа "Русские", то на экран новых героев вывел Евстигнеев. "Лимита" – это фильм о "рычащих девяностых", в которых мы живем.

СЛУЖИЛИ ДВА ТОВАРИЩА

В "Лимите" у Машкова было двадцать четыре съемочных дня, а у Миронова всего девять дней. По всем параметрам Миронов играл роль второго плана, но получил "Нику" как лучший исполнитель главной роли. Этого никто не ожидал. Миронов даже не собирался на церемонию, потому что играл спектакль. Но после того, как за ним приехали и объявили решение Киноакадемии, отправиться туда ему все же пришлось. Он приехал в Дом кино в джинсах и свитере и страшно нервничал. Не знал, как сказать о "Нике" ничего не подозревающему Машкову. Он выкурил пачку сигарет и сказал другу о странном решении академиков. Машков ответил только: "Я очень рад". Держа потом в одной руке богиню победы, в другой – бабочку от смокинга Машкова (Миронов взял светский аксессуар у друга, чтобы оправдать свои непретенциозные джинсы и свитер), Женя скажет: "Вовка, одно крыло твое". Интриги между ними быть не могло, слишком крепко дружили.

У фильма был не только замысел, но и его воплощение. Машков и Миронов казались прототипами своих персонажей. Такие же провинциалы, завоевавшие Москву. Впрочем, это можно сказать и о других "лимитчиках" – Луцике и Саморядове. Первые были звездами модной уже тогда "Табакерки", вторые – любимцами ВГИКа, ставшими буквально за два года лучшими сценаристами своего поколения. Миронов был известен по фильму Тодоровского "Любовь", слава Машкова только набирала обороты. Он уже поставил тогда свой театральный хит "Смертельный номер", получив за него престижную "Хрустальную Туранот". И уже сыграл у того же Тодоровского в "Подмосковных вечерах", получив за это с легкой руки телеведущего Сергея Шолохова звание секс-символа. "Нику" он, кстати, получит только за картину Павла Чухрая "Вор", но на церемонию Машков не придет. Скажет, что занят на съемках нового фильма Евстигнеева – "Мама".

Как и герой фильма, Машков приехал в Москву с сумкой, на которой крупными буквами было написано: "СССР". Миронов же будет вспоминать огромную надпись на фасаде Казанского вокзала – "МОСКВА". "Москва сразу же ударила меня по башке", – будет говорить он в своих интервью. Машков, сидя в интерьерах своей новой квартиры, будет хохотать, вспоминая житье-бытье в общежитии Театра Табакова, где приходилось перебиваться в буквальном смысле с хлеба на воду. Миронова выручала мама, приезжавшая частенько из Саратова с полными сумками продуктов. Эти продукты потом воровали из холодильника Жени все кому не лень. Продуктовый лимит знаком всем, кто не имеет в паспорте штампа о московской прописке. Так же, как знакомо общежитское хулиганство. Но это уже было визитной карточкой Машкова. Он обожал наряжаться страшной бабушкой, надевал на голову черный чулок и, корча немыслимые рожи, разгуливал по коридорам общаги, пугая нервных девиц. Однажды таким образом он решил напугать Миронова и спрятался в его комнате. В результате он напугал свою однокурсницу, пришедшую воровать колбасу из холодильника Жени. Колбаса осталась цела, а вот похитительница пострадала от нервного потрясения. Действительно, Машков в чулке будет посильнее Бандераса, рекламирующего "лучшие колготки из Италии". Разбои Машкова были приостановлены Табаковым. Пару раз "чулочная" шутка имела слишком громкий результат. В прямом и переносном смысле. И Машкова в очередной раз чуть не выгнали из института. С ролью бабушки ему пришлось проститься...

Тогда они только становились в звездный ряд, сейчас повзрослели и заматерели. Один получил европейскую известность, сыграв Ореста и Гамлета в постановках Петера Штайна. Другой снимается в Голливуде, а приезжая в Москву, не отвечает на телефонные звонки. Они стали настоящими звездами, с напряженным расписанием и важными встречами. Их поглотили девяностые.

ДЕНИС ЕВСТИГНЕЕВ: "ЭТО НЕ ФИЛЬМ О "НОВЫХ РУССКИХ"..."

""Лимита" – это не фильм о ""новых русских", это история о моих ровесниках, жизнь которых протекает на фоне появления нового класса. Мне было интересно, как в этом изменяющемся мире живут и действуют мои сверстники, что изменилось в них, какие новые вопросы поставило перед ними время и какова цена этих перемен. Как в погоне за чем-то призрачным и сиюминутным – за деньгами и новой жизнью – действуют вечные ценности – любовь и дружба. Что сегодня вообще важно? Отдаст ли человек кусочек своей детской жизни?

Многие видели в "новых русских" только уродов в красных пиджаках, которые должны скоро исчезнуть. А исчезли только красные пиджаки... Мы же хотели показать начало новой жизни и рождение новой энергии. Главное для этих ребят – движение вперед. И в этом движении они могут перешагнуть через все, в том числе через любовь и дружбу. Для них это – ничто. И этим они мне были интересны.

Их время еще не кончилось. Они лучше остальных чувствуют любые изменения. Они научились мимикрировать: переодеваются из красных пиджаков в Версаче, золото меняют на платину, "мерседесы" на "лендроверы". Думаю, что, в сущности, этот класс никогда не умрет. Просто время вызывает его на большее служение или на меньшее. Их вызвали девяностые годы. И мы назвали фильм "Лимита" не в буквальном социально-жаргонном смысле. Лимита – это люди на ограниченное время, люди без корней. Мы пытались показать их сущность, которая никогда не изменится. Просто будут другого цвета пиджаки.

Мы пытались сказать, что в жизни есть вещи, которые намного важнее этого бега за чем-то призрачным. Да, власть денег растет, и, возможно, истинные ценности обесцениваются. Я никому не хочу читать проповедей. Жизнь-то тяжелая. Как сказать: вы дружите и любите, но зарплату не получайте. Не хочу выставлять оценку тому, что люди живут не по чувствам, а по прагматической нужности. Превратимся ли мы в волков? Есть перспектива лучше, мы можем превратиться в этакую буржуазную Венгрию или Чехию. Появится средний класс, который будет зарабатывать нормальные деньги. А что такое зарабатывание денег? Это значит, что против чего-то придется идти. Сможем? Не знаю.

Никаких консультантов у нас на картине не было. Правда, перед съемками меня специально познакомили с группой олигархов. По-моему, так их у нас называют. Посидел с ними в ресторане, посмотрел, как они едят, как разговаривают, больше ничего. Что касается прототипов – их не было. Ну, есть такой человек Миша Вулох, он живет в Америке. Его знает Ираклий Квирикадзе. Но никакого отношения к фильму он не имеет, просто Ираклий использовал его имя. А что касается нашего продюсера... Его звали Сергей Мажаров. Он был моим ближайшим другом. Его убили в его квартире в Париже. Об этом много писали, не хочу рассказывать. По сущности он был человеком из этой новой среды, все бежал за чем-то призрачным и не знал, за чем... Но реальной связи с героем фильма здесь нет.

Мы снимали во время октябрьских событий девяносто третьего года. В фильме есть эпизод, где герой Максима Суханова сжигает свой офис. Декорация была построена напротив здания СЭВ на Калининском проспекте. Когда мы снимали пожар, то так полыхало, что сбежались все телекомпании. Сначала я подумал, что им кино интересно. А они просто снимали Белый дом сквозь наш огонь. Потом я видел в фильмах про октябрьские события кадры, отснятые у нас на площадке. Так они показывали "Россию в огне". И я понял, что все эти документальные съемки – чистая панама.

С актерами была следующая ситуация. Машкова мне посоветовал Валера Тодоровский, который снимал его в "Подмосковных вечерах". Как-то в разговоре я сказал, что ищу на главную роль такого молодого Бельмондо. Валера ответил, что такой актер у нас есть. Его зовут Володя Машков. Я пошел в "Табакерку" на спектакль "Матросская тишина", где главные роли исполняли Машков и Миронов. Так я с ними познакомился. Володю утвердили почти сразу. А с Женей была отдельная история. На роль компьютерного гения Миши Вулоха нужен был актер с внешностью еврейского пылкого юноши. У Миронова же суперславянская внешность. Но когда мы надели на него парик, огромные очки, подгримировали, через минуту стало понятно, что это стопроцентное попадание... Но, конечно, роль сделал Женя, а не грим и парик.

В финале Машков лежа пил теплый перцовый "Абсолют". Это подвиг, но с водой не получился бы такой реалистичный эффект. Еще в центральной сцене я предложил пить настоящую водку. И Машкову с Мироновым пришлось выпить где-то бутылки полторы, закусывая лишь патиссонами из банки. И Миронов поплыл... Машков-то покрепче в этом отношении, но и его зацепило. А Женя совсем поплыл, но сыграл он там замечательно."

БЕЗ КОММЕНТАРИЕВ

В 1993 году на международной конференции "Мировая организованная преступность" шла речь о слиянии Cosa nostra, колумбийского "Картеля" и русской мафии. Приводились следующие цифры: ежемесячно из России уплывает полтора-два миллиарда долларов, а каждую неделю в России отмывается сто пятьдесят-двести миллионов. Русских экспертов на конференции не было. Им не доверяли.

Провинциалами, покорившими большой город, были Билл Клинтон и Маргарет Тэтчер, Джордж Буш и Рональд Рейган, Наполеон и Сталин, Горбачев и почти все политики, руководившие нашей страной за последние пятьдесят лет.

В том же 1993 году, когда начинались съемки "Лимиты", Евстигнеев и Сергей Мажаров создали студию "29". Название объяснялось просто: 29 числа и у Евстигнеева, и у Мажарова был день рождения.

Подобная история с воровством патиссонов была в юности у сценариста картины Ираклия Квирикадзе.

Существует две версии происхождения словосочетания "новые русские". Согласно первой, его придумал писатель Хендрик Смит. Согласно второй, это имя было предложено газетой "КоммерсантЪ". По утверждению газеты, на Западе новых нэпманов и нуворишей стали называть New Russians.

VIP: КРИСТИНА ОРБАКАЙТЕ

"Пригласить меня на главную женскую роль Денису посоветовала его мама, Галина Борисовна Волчек. Я очень хотела сниматься в этом фильме. Мне рассказывал об этом проекте мой друг – Федор Бондарчук. Планировалось, что он будет сниматься, но у него начался какой-то свой проект, и он не смог работать с Евстигнеевым. "Лимита" – мой первый опыт работы со сверстниками. До этого в кино я работала с взрослыми людьми, наставниками, – с Быковым, Дружининой. Когда я прошла пробы, то вдруг увидела такую детскую радость в глазах Дениса. Он сказал: "Поздравляю. Ты утверждена. Не представляешь, какой груз ты сняла у меня с души". Он переживал. Думал, что я не подойду и ему придется спорить с Галиной Борисовной. У Дениса очень трогательные отношения с мамой. Он очень ее любит и доверяет ей. Конечно, ему не хотелось ее огорчать. Денис в душе ребенок, хотя и выглядит огромным взрослым дядькой. Я очень его люблю.

На картине сложилась замечательная команда. Все подружились. С Машковым я не была знакома, но когда мы начали репетировать, все сразу увидели, что родился дуэт. Володя – удивительно тонко чувствующий партнер, работать с ним – удовольствие. А Миронова я знала, мы познакомились на "Кинотавре". Мы почти не расставались. Днем вместе были на съемочной площадке, а вечером ребята приглашали меня в театр. Они на сцене, я – в зрительном зале. Посмотрела таким образом весь репертуар "Табакерки". Именно они привили мне любовь к театру, до этого я имела о нем весьма смутное представление.

Большая часть съемок шла ночью, с десяти вечера до шести утра. Стоял октябрь, но было дико холодно. К тому же очень рано выпал снег. А костюмы у нас были летние, поскольку съемки планировались на теплый август. И под мое легенькое пальто я надевала несколько свитеров. Поэтому в фильме так колеблются очертания моей фигуры: в павильонах – изящная и хрупкая, а в уличных сценах у меня появлялась такая мощная спина. Апогеем этого безумия были съемки эротической сцены в беседке. Ударили заморозки. Я в легком платье, Володя в летнем костюме. Утеплялись мы как могли, в результате в кадр попали мои ноги в шерстяных носках. Все очень смеялись, разумеется, потом этот кадр вырезали.

Во время съемок наша группа шутила: "Мы снимаем фантастический фильм". Действительно, это был 1993 год. Тогда были в диковинку мерцающие компьютерные экраны, хакеры, дискеты, программы, интернет. Сейчас это стало нормой и вошло в повседневную жизнь. После премьеры к Денису подходили люди, поздравляли и спрашивали: "А что было на этой дискете, которую все ищут в фильме?" Денис зеленел от этого вопроса. Ведь фильм совсем о другом – о дружбе, любви... Сейчас, как мне кажется, такой вопрос бы не задали. Денис опередил события на несколько лет. Так что я не думаю, что фильм устарел. Хотя изменилась жизнь, изменились все мы. Тогда моя эстрадная карьера только набирала обороты. Сейчас у меня вышло уже несколько альбомов... Денис снял уже второй фильм. Володю и Женю я вижу очень редко. Кто-то говорил, что у Машкова началась звездная болезнь. Мы почти не видимся, и я этого не замечаю. Но если это правда, то он может себе позволить немного поиграть. Он многого достиг. Мы все повзрослели, твердо встали на ноги... Увы, мы отдалились друг от друга. Хотя когда фильм был закончен, мы не могли расстаться. Встречались почти каждую неделю, обещали видеться каждый месяц, отмечать вместе праздники... Конечно, это были лишь обещания, но на творческих людей нельзя обижаться."

МАКСИМ СУХАНОВ

"В этот фильм меня позвал мой друг, художник Паша Каплевич. Увлекло меня то, что Евстигнеев долго и интересно рассказывал о моем персонаже как о наиглавнейшем в этом фильме. В начале девяностых сложился навязчивый стереотип: "новые русские" – это быдло. Но я осторожно отношусь к стереотипам. И у меня, и у режиссера было желание его разрушить. Почему было такое желание? Потому что для нас "новички" прежде всего ассоциировались с романтическим отношением к жизни, желанием хоть какого-нибудь возрождения. Кроме того, словосочетание "новые русские" – это эпатаж, обозначающий постоянную двадцатичетырехчасовую эрекцию на все, вся и всех.

Был ли у моего персонажа прототип? Нет. Хотя условно можно сказать, что прототипом героя был продюсер картины Сергей Мажаров. Он был близкий друг Дениса, они вместе учились в школе, по-моему."

ПАВЕЛ КАПЛЕВИЧ, ХУДОЖНИК:

"Мы давно дружим с Денисом. Я работал с ним на многих фильмах еще в ту пору, когда он был оператором. Задумав съемки своего фильма, он позвал меня, и я согласился. Как придумывались костюмы для героев? Очень просто. Мы наблюдали этих самых "новых русских" в реальной жизни. Нас знакомили с первым эшелоном новых господ жизни и мы наблюдали, как они одеваются, как говорят, что едят. Разумеется, все это было конфиденциально. Они не догадывались о наших "корыстных целях". Это были настоящие "НОВЫЕ РУССКИЕ", которые знали, как застегивать пуговицы на своих костюмах. Вы, наверное, знаете, что у дорогих пиджаков есть пуговицы даже на рукавах. Вот мы и пытались перенести этот новый стиль в кино. В основном все костюмы мы покупали. Костюмы Машкова и Суханова были куплены. Одежду для массовых сцен брали напрокат. Суханову, правда, некоторые костюмы предоставлял продюсер Сергей Мажаров. Что касается машин, то джип, на котором ездит Машков, брали напрокат, а красивая спортивная машина героя Суханова – это был личный автомобиль нашего каскадера. Клуб, где отдыхают персонажи фильма, мы снимали в интерьерах "Пентхауса". Сейчас это заведение уже закрыто. А тогда это был один из первых ночных клубов, его оборудовал мой друг. Не знаю, насколько нам удалось передать дух девяностых. Надеюсь, что получилось. Вообще для девяностых характерно активное приобщение к мировым стандартам. "Железный занавес" рухнул, и к нам хлынула мировая мода. Идет процесс непрерывной интеграции. Отсюда эти офисы, клубы и словечко "евроремонт"."

ЭКСПЕРТ: СЕРГЕЙ САЗОНЦЕВ

(Kомпьютерщик, руководитель службы информационного обеспечения фирмы К.) "Не могу сказать, что Машков играет компьютерного хакера. Тогда эго понятие только зарождалось. Хакер взламывает шифры, чтобы потешить собственное самолюбие. Машков делает это ради денег. Для настоящего хакера достаточно того, что у него есть в карманах несколько рублей на пиво. Конечно, среди компьютерщиков есть люди в дорогих костюмах, получающие бешеные суммы за взломы. Но их не так много. А вот квартира Машкова показана очень правильно: полное отсутствие мебели и компьютеры. Все приколы с компьютерными программами построены на визуальном эффекте. Но поскольку фильм не посвящен компьютерщикам, то это невеликий грех. Что касается настоящих хакеров, то могу назвать имя всем известного Кевина Митника. Он питался только пиццей, носил одежду из сэконд-хэнда и взламывал коды. Несколько лет назад его посадили за то, что он взломал код системы служб безопасности США. В прошлом году какая-то группа хакеров взломала код Британской спецслужбы, они даже получили возможность в течение двух дней управлять спутниками. В интернете на одном из сайтов сейчас проводят показательный взлом. Тот, кто вскроет этот код, получит тысячу долларов. Процесс идет уже два года, и пока взломали только пятнадцать процентов. За взлом платят большие деньги, поскольку информация сейчас стоит дорого. Например, в прошлом году к нам привезли компьютеры одной арестованной фирмы. Она объявила себя банкротом. Когда мы вскрыли компьютерные шифры, то получили информацию о том, что на счетах этой компании в западных банках лежат приличные суммы. В результате "банкротам" пришлось выплатить все долги. А сколько эти люди могли заплатить за то, чтобы скрыть свои счета?!"

Р.S. Шум, поднятый в свое время вокруг фильма, весьма красноречив. Он говорит лишь о том, что картина попала точно в образ ускользающих девяностых. Хотя казалось, что все это на время – пистолеты и Готье, банки и офисы, хакеры и новые маргинальные герои – "лимтчики". Но не зря восточные мудрецы говорят: "Нет ничего постояннее временного". И гибель сценариста Алексея Саморядова и продюсера Сергея Мажарова казалась продолжением сценария. Только писала его уже действительность. Воспевать ее сейчас трудно. Она кусается и царапается и кажется порой ужасно несправедливой. Ее можно лишь изобразить. Например, в виде дикого, почти первобытного танца героев нового дня.