29 января на телеэкраны выходит многосерийный художественный фильм "В круге первом" по роману Александра Солженицына. Он же написал сценарий фильма и читает в нем авторский комментарий за кадром. Накануне премьеры главный редактор московского бюро Русской службы Би-би-си Константин Эггерт встретился с супругой писателя Натальей Солженицыной.

— Насколько неожиданным для Александра Исаевича было предложение Глеба Панфилова экранизировать его роман и, тем более, написать сценарий для телесериала?

— Неожиданным оно не было, поскольку предложение Глеба Панфилова экранизировать роман "В круге первом" поступило еще в 1996 году, довольно скоро после того, как мы вернулись из нашего изгнания в Россию в 1994-м. Но Панфилов тогда же предупредил, что он занят съемкой фильма, над которым он тогда работал, и права [на экранизацию романа] тоже еще не были в тот момент свободны. Так что прошло несколько лет, пока началась работа над фильмом. В диалоге трех сторон – Панфилова, телеканала "Россия" и Солженицына – родилась просьба к Солженицыну написать сценарий. На что он довольно быстро согласился.

— В чем особенности этого сценария? Из публикаций в прессе известно, что будет две версии фильма – кино- и телевизионная. Телевизионная более подробно следует сюжетной линии романа. Но что-то изменилось по сравнению с сюжетом самого романа?

— Нет, ничего не изменилось. Дело в том, что первоначальный замысел был – снимать фильм, а не телевизионный сериал. И для фильма сценарий писал сам Панфилов.

В романе около 200 действующих лиц. И хотя все его действие занимает два с половиной дня, в нем – огромное количество событий. И втиснуть его в прокрустово ложе стандартного фильма, пусть даже двухсерийного, невозможно без существенных жертв. Другое дело – многосерийный фильм. Солженицын потому и согласился писать сценарий для сериала, что для него очень важно сохранить те сюжетные линии, которые для него существенны, потеря которых была бы для него весьма болезненна.

Ему это удалось. И это удалось Панфилову. Солженицын не хотел, чтобы прослеживалась только линия политического детектива. Она, конечно, там присутствует, но ему было очень важно, чтобы сохранилась линия морального выбора. Линия "дружества" больших интеллектов и сильных характеров, насильственно заключенных в тюрьму. Мужского братства, в котором каждый решал вопрос выбора по-своему.

— Если говорить о выборе – почему выбор актера на роль Глеба Нержина пал на Евгения Миронова?

— Этот выбор был сделан Глебом Панфиловым. Когда Миронов получил Солженицынскую премию вместе с другими создателями фильма "Идиот", у нас тогда еще и мысли такой не было. Потом, уже позже, Панфилов как-то спросил Солженицына: мол, я хочу обратиться к Миронову с предложением сыграть Нержина – что Вы об этом думаете?

Надо сказать, это был единственный вопрос Панфилова, связанный с кастингом. Мы в кастинге не принимали никакого участия. Считаем, что выбор очень хороший. И не только потому, что Миронов внешне в какой-то степени напоминает молодого Солженицына, что сейчас признают все. Но и потому, что в его облике есть что-то, соответствующее какому-то внутреннему рисунку. В его лице есть определенная тишина и сосредоточенность. Умение слушать других выражается в лице этого актера. Есть похожесть – внешняя и внутренняя, потому мы с радостью этот выбор одобрили.

— Многие говорят, что сегодняшней молодой аудитории трудно понять фильмы, посвященные сталинскому времени, поскольку оно слишком далеко отстоит от опыта современных молодых людей. Что есть главное, что несут роман и фильм в массовую аудиторию, сегодняшнему зрителю? Ведь, с одной стороны, это роман о человеческом выборе – моральном, личном, с другой – детективный, авантюрный сюжет. Наконец, это роман о русской судьбе, потому что бесконечные дискуссии, которые ведут обитатели "шарашки" между собой, – это традиционные и продолжающиеся до сих пор русские дискуссии. Что для Александра Исаевича главное?

— Во-первых, для нашей страны вопрос неизжитый, по-прежнему стоящий очень остро, – это вопрос понимания своей недавней истории. Очень важно, чтобы люди могли увидеть наглядно и ярко, в исполнении прекрасных актеров свою недавнюю историю. Сегодня молодежь с интересом смотрит исторические фильмы – разве ей не будет интересна совсем недавняя история, ведь их деды погибали в ГУЛАГе!

Но, кроме того, у романа есть и другое измерение, которое не зависит от времени. Это все-таки фильм о выборе. Эту сторону в фильме удалось сохранить. Каждый из нас, в лютые времена или в благополучные, каждый день делает маленький или большой выбор. И в романе, и в фильме звучит фраза: "Не море топит, а лужа". Она касается сегодня каждого молодого человека. Потому что сделать выбор в экстремальной ситуации в каком-то смысле намного проще. Потому что ясно – что белое, а что черное. Это ситуация моря. А в луже не страшно. Никто не боится утонуть в луже – ну, разве что испачкаться... На самом деле топит лужа, которой ты не опасаешься.

Молодые люди у нас очень неглупые и гораздо более свободные, чем прежде. Они могут сами думать. Я уверена, что они воспримут этот стержень. Нравственное напряжение и моральное измерения фильма они тоже воспримут.

— Вы и Александр Исаевич уже видели фильм? Он вам понравился?

— Три месяца назад мы видели его в черновом варианте. Без музыки, с невычищенным звуком, с очень условным делением на серии... Нас очень обрадовало то, что это все-таки не сериал, а по-настоящему художественный многосерийный телевизионный фильм. Панфилов ведь не телевизионный, а кинорежиссер, и это особенно хорошо видно в этом фильме. Он с поразительной тщательностью отнесся к деталям: посуда, одежда, дверные ручки – все очень тщательно воспроизведено Панфиловым. Фильм может стать учебным пособием по тому времени, о котором он рассказывает.

Еще важнее то, что Панфилову удалось очень верно передать атмосферу времени, и это тоже отметил Александр Исаевич. Ощущение такое, что в фильме нет ни одной фальшивой ноты.

— Кажется, Марфинская "шарашка" существует до сих пор, и даже занимается какими-то секретными работами. Так ли это?

— Ну, конечно, как и все секретные НИИ бывшего КГБ, она занимается секретными разработками. Она стоит на том же самом месте. Что там сегодня разрабатывается – мы, конечно, не знаем.

— Солженицын там побывал?

— Да, нас туда пустили. Это было в январе 1997 года. С каким счастьем ходил Солженицын по этим коридорам, по этой спальне, по этой акустической лаборатории... Он радовался как мальчик! Внутри здания ничто не изменилось, и двор прежний. Построено новое большое здание, но мы туда не ходили, нам было неинтересно.

— А съемочная группа смогла туда попасть?

— Насколько я знаю – нет. Им не разрешили, и они снимали в другом месте. Внешний вид того, что они нашли, совсем не похож на "шарашку". Но декорации, построенные на "Мосфильме", очень точно воспроизводят то, что было внутри. Интерьер создавали в тесной консультации с Александром Исаевичем.

— В ближайшее время роман "В круге первом" выйдет заново с подробным текстологическим комментарием. Это будет первое прижизненное издание русского классика?

— Да, это так.