...

— Мое ощущение: этот фильм – ностальгия по шестидесятым.

— Нет, я абсолютно не ностальгировал по тому или иному времени, причем ни в одном из своих фильмов. ... Я хотел одного: чтобы зрители не вспомнили 30-е или 60-е годы (хотя это их личное дело), а чтобы в тот момент, когда Гагарин идет по красной дорожке, у них перехватило дыхание.

— У зрителя должно перехватить дыхание?

— От гордости, от какого-то особенного переживания всего происшедшего до полета Гагарина в космос и после него. ...

— Может ли переложить на себя историю, показанную в "Космосе как предчувствие", 17-летний парень? Он же, скорее всего, не знает, кто такой Хрущев, кто такой Гагарин...

— Да наплевать на Хрущева! У каждого есть мечта: скажем, поехать за границу. Или заработать миллион. Или прославиться. То же самое есть в "Космосе". Там есть мечта, а мечта – это всегда стремление к заоблачному, и неважно, осуществима ли она. Но любую мечту легко спроецировать на себя и подростку, и человеку зрелому. Потому что мечте все возрасты покорны. Равно как и любовную коллизию каждый может спроецировать на собственную жизнь: он ее любит, а она вдруг полюбила другого... Эта ситуация известна каждому поколению!

— То-есть, романа со знаменитой "оттепелью" шестидесятых у Вас не было?

— Нет, романа не было, но чисто рационально я понимаю: достижения того времени заставляют всех нас волноваться и сегодня, в том числе и первый полет человека в космос. Все это не исчезло, все это и сегодня продолжается. ...