(Читайте начало статьи в "БДГ" от 22.11.2000)

[ОТ ПЕРВОГО ЛИЦА – Владимир Богомолов:]

— 19 июля 1999 г. "Беларусьфильмом" с подставной фирмой Семаго "Ивитос" по настоянию Пташука был подписан кабальный по существу договор, в результате чего "Беларусьфильм" и руководство Министерства культуры РБ вскоре оказались заложниками в руках группы российских дельцов во главе с Семаго.

При наличии на "Беларусьфильме" двух новейших проявочных процессоров, купленных – при напряженном бюджете РБ! – на специально выделенную валюту, весь отснятый материал с первых кадров проявлялся через фирмы Семаго в Москве по двойным расценкам, при этом лишались работы работники студии в Минске. По двойным же ценам – опять же в Москве – монтировался и озвучивался отснятый материал. Таким образом через подставные фирмы В. Семаго "Ивитос", "Саламандра" и другие полтора года прокручивались государственные деньги, причем, как выяснилось позднее, проконтролировать получаемые из российского бюджета суммы и их расходование Министерство культуры РБ фактически не имело возможности. В Беларуси, не по своей вине оказавшейся в результате обвального разрыва действовавших десятилетиями экономических связей в бедственном положении, подписание такого хищнического договора следует расценивать как предательство национальных интересов страны.

После того, как Геннадий Хазанов по ТВЦ потребовал от Семаго вернуть украденные у Театра эстрады 140 тыс. долл., я решил ознакомиться с документацией кинопроекта. Договор на сумму свыше 5 млн. долл. был подписан директором "Беларусьфильма" с "генеральным директором продюсерской компании "Ивитос" О.В. Мясниковой". При сличении документов государственной регистрации фирмы с данными, указанными в договоре, совпали только адрес и номер банковского счета, куда должны были перечисляться российские бюджетные деньги. Оказалось, что эта самая "Ивитос" – отнюдь не "продюсерская компания", как указано в договоре, а торговая фирма с уставным капиталом... в 300 долл. (8400 рублей). Ее директором и единственным учредителем являлся некто Винник А.И. Примечательно, что фирма "Ивитос" была создана, а точнее зарегистрирована, 8 апреля 1999 г., то-есть через неделю после знакомства Семаго с Пташуком.

Что же касается О.В. Мясниковой, то это нынешняя жена Семаго, ни к кино, ни к продюсерству отношения не имеющая. И, тем не менее, в титрах фильма указана как "продюсер Ольга Семаго". Кстати сказать, поскольку по документам государственной регистрации во время подписания договора О. Мясникова к фирме "Ивитос" отношения не имела, подписанный ею договор по заключению специалистов является не имеющим юридической силы. Однако в Минске кому-то выгодно считать его действующим, легитимным.

Чтобы белорусская сторона была в курсе обмана, ксерокопии подлинных документов, с 28 декабря 1999 г. свидетельствовавших о подлогах и злоупотреблениях, мною неоднократно передавались по факсу, в том числе М. Пташуку (на студию), и руководству Минкультуры РБ. Но никакой реакции не последовало. Режиссер сослался на директора "Беларусьфильма", якобы сказавшего: "Ничего страшного. Все нормально". Министерство же оказалось заложником Семаго. Там более всего боялись огласки – боялись, что о кабальных условиях договора, об аферах и злоупотреблениях узнает руководство республики. К сожалению, поскольку идет расследование, я лишен возможности рассказывать сегодня о разного рода мошенничестве. Однако чтобы читатель имел представление о масштабах такового, замечу, к примеру, что только вчиненное Минкультуры РБ неведомое миру "паблик рилейшнз" по фильму Семаго оценил в полмиллиона долларов.

После того, как я критически высказался о материале двух первых видеокассет и начал говорить об аферной стороне кинопроекта, я стал по существу "персоной нон-грата": чтобы оградить снимаемый материал от моих замечаний, чтобы я не указывал на аферы и злоупотребления, В. Семаго и М. Пташуком с ноября 1999 г. в белорусской прессе против меня была начата бесчестная информационная война, так называемый черный пиар, прежде всего с целью оказания на меня психологического давления. И более того, 6 декабря 1999 г. из Минска в Москву была отправлена клеветническая анонимка. К ней были приложены тексты первых публикаций, в которых сумма полученного мною гонорара была увеличена в несколько раз. Причем сообщалось, что деньги мною получены "мимо кассы" с целью "увести их от налога". Анонимка была столь нелепа, что 21 декабря 1999 г. мне ее привезли и показали, чтобы я знал, какого рода "друзья" есть у меня в Минске.

Стоит также отметить, что Ю.Н. Цветков неоднократно говорил мне, что продюсерская группа отказывается сообщать белорусской стороне информацию о суммах, поступающих из российского бюджета средств, и о расходовании этих денег. Более того, Семаго нагло заявил Цветкову: "Россия – суверенная страна и не обязана отчитываться перед Министерством культуры Беларуси!". В середине января прошлого года Цветкову пришлось специально приехать в Москву, чтобы заполучить потребную справку...

За долгую жизнь меня никогда так не оскорбляли, не поливали грязью. И самое обидное, что это сделали в родной для нашей семьи Беларуси. В 1944 г. я командиром взвода прошел Беларусь от Красного до Гродно. И один из четырех боевых орденов (Отечественной войны I степени) получен мной за бои июня-июля того лета. Из Беларуси у меня и жена, и теща, по сей день проживающая в Бресте, и более сотни хорошо знакомых людей, буквально ошарашенных тем потоком гадостей, который вылила на меня "Народная воля". Единственным моим юридическим партнером по этому кинопроекту было Министерство культуры РБ и, по логике, именно оно должно было что-либо предпринять для защиты моей чести и достоинства. Относительно этого А.В. Сосновский 2 марта 2000 г. мне сказал: "Я все понимаю. Эта газета к Министерству культуры не имеет никакого отношения. Тем не менее я приношу Вам извинения за эти публикации". Слова министра я не мог не оценить. Однако он это сказал по телефону мне одному. Руководители Минкультуры РБ неоднократно обещали инициировать публикацию в белорусской прессе информации, опровергающей измышления "Народнай волi". Однако ничего сделано не было. В этих обстоятельствах я был вынужден для защиты своей чести и достоинства предать всю эту неблаговидную историю огласке – иной возможности объяснить истинное положение вещей людям, которым более полутора лет морочили голову хвастливым, очковтирательским словоблудием, у меня не оставалось.

Чего стоят, например, еще такие утверждения, опубликованные в белорусских СМИ: будто я запретил картину В. Жалакявичюса. Хотя они свидетельствуют о правовом невежестве журналистов: автор не имеет права запретить (положить на полку и т.п.) картину или отснятый материал. Однако он вправе снять свое имя и название произведения с титров фильма, и это – зафиксированное в законодательствах всех цивилизованных стран безусловное, исключительное и абсолютное право автора. Замечу, что снятие имени автора и названия произведения с титров ничуть не препятствуют прокату фильма или показу по телевидению.

Картина Витаутаса Жалакявичюса была остановлена в связи со смертью 21 октября 1975 г. исполнителя одной из главных ролей (генерала Егорова) литовского актера Бронюса Бабкаускаса. За месяц до этого, в конце сентября, от фильма отказался штатный редактор "Мосфильма" В.М. Дьяченко. Когда картину остановили, выяснилось, что никто не видел ни одного метра отснятого материала. Начались рабочие просмотры. После показа материала – порознь! – консультантам, все трое отказались от дальнейшего участия в работе над картиной. Генеральный директор "Мосфильма" Н.Т. Сизов смотрел материал в конце октября. Мне передали его реакцию и некоторые реплики: "Витас, отчего они у тебя такие расхристанные?.. Витас, это же не офицеры, а парни с гауптвахты!.. Витас, да это не офицеры, а уголовники!". Когда зажгли свет, Сизов произнес фразу, оказавшуюся пророческой: "Витас, ты не понимаешь, что ты снял! Не хочу каркать, но боюсь, что этот материал мы вообще не сможем использовать".

Меня Сизов пригласил только три недели спустя, 16 ноября. Он сразу откровенно сказал: "Мною были допущены четыре непростительные ошибки, и главная из них – в выборе режиссера. Жалакявичюс, безусловно, талантливый профессионал, выдающийся художник, но работать он может только по международной или литовской национальной тематике. Меня ввела в заблуждение его картина "Никто не хотел умирать". Как обнаружилось в этом материале, он не представляет себе, что такое армия и война. Он искренне убежден, что лейтенант может кричать на генерала. У него не только литовские актеры играют под американских ковбоев из "Великолепной семерки" – у него даже снятая в Белоруссии деревня больше похожа на литовскую... Почему они такие заросшие, почему выглядят уголовниками – Жалакявичюс объяснить не может... Затрачены большие государственные деньги. Мы с тобой патриоты и обязаны их спасти! Нужно убрать совершенно неприемлемые кадры и даже эпизоды. Может, подсократить сюжет. Досьемки – по минимуму и только в павильоне!.. Бабкаускаса надо сохранить. Не держись за сценарий и за роман – изменения неизбежны! Необходим новый сокращенный вариант в том же сюжете!..". Затем показал мне три заключения по отснятому материалу: одно – режиссера С. Бондарчука, довольно эмоциональное, второе – Союза кинематографистов, большое, страниц на восемь, оно было подписано писателем Б. Васильевым, и третье – двух киноведов, доктора и кандидата наук. Все отзывы оказались сугубо отрицательными.

В чем же там было дело?.. В. Жалакявичюс непонятно для чего заставил актеров неделю или больше не бриться, снимал их со щетиной на лицах, с закатанными выше локтя рукавами, без ремней, с расстегнутыми до пупа гимнастерками. Они действительно походили на арестантов с гауптвахты. Причем время от времени, неожиданно со злыми лицами применяли друг к другу болевые приемы. Во всем материале режиссером была осуществлена вестернизация: герои двигались и говорили, как ковбои в "Великолепной семерке". Я понимал, что задача, поставленная Сизовым, не решаемая. И в начале 1976 г. в ответ на письмо главной редакции "Мосфильма" дал согласие на любое использование отснятого материала без указания в титрах моего имени и упоминания моего романа. Как мне известно, такие попытки на протяжении пяти или шести лет делались, но оказались бесплодными.

Почему я так подробно об этом рассказываю? В историях с материалом, отснятым В. Жалакявичюсом, и картиной М. Пташука, хотя они разнятся, есть сходные обстоятельства. Первое: в обоих случаях активное неприятие отснятого материала до меня высказывали не менее десятка профессионалов. И второе: и здесь, и там губительным для отснятого материала оказывалось нелепое подражательство американскому массовому кинематографу. Сегодня о том, что картина была остановлена "в связи с внезапной смертью актера Бронюса Бабкаускаса", никто не вспоминает. А вот, что ее "закрыл" автор, сообщалось, а затем опровергалось не менее десятка раз. М. Пташук это знал, но при каждом случае "заряжал" журналистов дезинформацией...

Как передали актеры, Семаго, считая картину М. Пташука "полуфабрикатом", принял решение лично перемонтировать ее и ввести "внутренний голос" – естественно, это должен быть голос самого Семаго, и так уже вынудившего режиссера снять себя в двух эпизодах. Также "хозяин" намеревается изъять из фильма снятые на уровне малохудожественной самодеятельности эпизоды. И прежде всего, важнейший для содержания – "В ставке". Финансировать необходимую пересъемку проваленных режиссером эпизодов Семаго, убежденный, что и без Пташука сможет сделать из материала "зрелищное кино", отказался.

В репортаже о фильме с 45-го Международного кинотелевидеорынка, проведенного месяц назад в Москве, сообщается: "Сам режиссер, живущий в Минске, в Москву не приехал... Картину представляли продюсер Владимир Семаго и актер Владимир Галкин... Фильм этот хотели сделать к 55-летию Победы, но не успели. Все время испытывали какие-то финансовые потрясения... Картину ныне представляет дистрибьюторская компания "Панорама". Представитель последней рассказал, что фильм еще будет переделан..." ("Культура", № 47 (7255), 14-20.12.2000 г.).

Такой финал у этой весьма поучительной истории. Дело аферных подставных фирм-"прачек" В. Семаго успешно продолжает очередная подставная фирма "Панорама". Картину лично переделывает Величайший Кинематографист всех времен и народов Владимир Семаго. Прежний режиссер М. Пташук отправлен в аут, и невольно начинаешь его жалеть... Как отметили в Москве кинематографисты, это первый случай не только в Беларуси, но и в России, когда фильм, сделанный на государственные бюджетные деньги, оказался публично проглоченным, "прихватизированным" столь наглым образом. И никто даже не вспоминает, что всего полтора года назад кинопроект именовался "национальным, белорусским"...