Сегодня начинает работу VII Международный кинофестиваль стран СНГ и Балтии "Лiстапад-2000". Его программу откроет фильм "В августе 44-го" Михаила Пташука. Уже известно, что автор сценария Владимир Богомолов снял с титров свое имя, запретил использовать название романа "Момент истины" и отказался принимать участие в качестве почетного гостя в церемонии открытия "Лiстапада".

"БДГ" начинает публикацию расследования истории создания фильма, рассказанную самим Владимиром Богомоловым. Отметим, что за те три с лишним года, пока шла работа над картиной, известный писатель впервые выступает в российской и белорусской прессе.

ОТ РЕДАКЦИИ

За последние годы в белорусских и российских СМИ появилось более тридцати публикаций о "выдающемся кинопроекте", а затем и о съемках режиссером Михаилом Пташуком "суперфильма" "Момент истины". Будущая "грандиозная картина" рекламировалась в прессе и как "белорусский "Титаник"", и как "белорусский "Цирюльник"", и как "блокбастер", и как "суперблокбастер", и, наконец, как "номинант на премию "Оскар"". В конце прошлого года даже сообщалось, что фильм почти готов и уже отобран для конкурсного показа на кинофестивале в Каннах, и что его премьера состоится в Москве в Кремлевском Дворце съездов, и что на нее приглашены Президенты Беларуси и России и Герои Советского Союза. Более того, еще год назад появилась информация, что 55-я годовщина Великой победы пройдет под знаком "Момента истины" М. Пташука. Однако эти и подобные заявления оказались не более чем блефом: и каннский фестиваль, и 55-летие Великой победы обошлись без "Момента истины". Не было не только московской премьеры, но и самого фильма. Последние полгода о картине практически не писали. И еще летом стало совершенно ясно, что с фильмом что-то произошло или происходит. Однако подробности "гибели" "белорусского "Титаника"" от общественности тщательно скрывались.

Еще в сентябре 1999 года "БДГ" обратилась к непосредственному участнику создания фильма, автору сценария Владимиру Богомолову, с просьбой рассказать о картине и обо всем, что связано с ее судьбой. Записки известного русского писателя (в прошлом – военного контрразведчика), показывающие в том числе и закулисную, связанную с подлогами, аферами и хищениями сторону этого совместного кинопроекта, попавшего полтора года назад, по определению В. Богомолова, "в руки группы российских мошенников", которые навязали 19 июля 1999 г. "Беларусьфильму" кабальный, по сути, договор и "прокручивали" через российские фирмы выделенные на эту постановку российские бюджетные деньги, не просто удивляют – они местами вызывают шок. Однако со свойственной Владимиру Богомолову точностью и достоверностью он передал в редакцию "БДГ" целую папку ксерокопий подлинных документов и даже видеоматериалы, подтверждающие приводимые им факты.

Так, например, выясняется, что еще 24 августа 1999 г. Владимир Осипович на "узком" рабочем совещании в Госкино России, как его и просили, высказал конкретные замечания по материалу двух первых видеокассет и предупредил: "Положение не следует драматизировать, но картину надо спасать!". Однако эйфория и рекламная хлестаковщина режиссера и вмиг ставшего полновластным хозяином кинопроекта, опять же по определению В. Богомолова, "аферного дельца" В. Семаго (1947 г.р.) продолжались еще пять месяцев, пока продюсерская группа и Госкино России не осознали провала и не стали требовать отстранения М. Пташука от съемок. И, наконец, 17 апреля с.г. то, что картина "приехала" в тупик, сообразили и в Минкульте РБ. После чего материал без пересъемки проваленных эпизодов "вымучивали" еще семь месяцев, а сроки сдачи фильма переносили еще три раза.

Впрочем, мы забегаем вперед. О том, как развивались события, рассказывает сам Владимир Богомолов:

— 7 октября 1997 г. между Министерством культуры Республики Беларусь и мною как сценаристом был подписан договор "на создание сценария кинофильма "В августе 44-го" ("Момент истины") продолжительностью 2 часа экранного времени". Тогда же готовый сценарий был мною передан Минкульту РБ.

В феврале 1998 г. я впервые увиделся и познакомился с назначенным Минкультом РБ на картину кинорежиссером М.Н. Пташуком, с которым впоследствии, до 24 августа 1999 г., у нас были нормальные рабочие отношения. Мы с ним за полтора года встречались и беседовали – в основном у меня в Москве – более десяти раз по нескольку часов, детально обсуждая вопросы, связанные с постановкой фильма: сюжет, систему образов, характеристики главных героев и второстепенных персонажей, отдельные эпизоды, военные, исторические и бытовые реалии и т.п.

Поначалу М. Пташук представлялся мне большим восторженным ребенком. Его подвижническое упорство и настойчивость в добывании средств для съемок картины не могли не вызвать уважения. Однако с января 1999 г. облик этот начал трансформироваться. Приехав в Москву, режиссер рассказал, что в Минске на приеме по случаю Рождества он переговорил с каким-то высоким чином. И спустя несколько дней на "Беларусьфильме", чтобы сосредоточиться на производстве "Момента истины", закрыли четыре картины. Пташук говорил об этом как об одержанной победе, как о чем-то конструктивном, созидательном, хотя четыре закрытых картины – это примерно 150 человек, оставленных без работы, а с иждивенцами – это, в любом случае, более 400 материально обездоленных соотечественников режиссера. Для объективности должен заметить, что когда год спустя, 19 января с.г., я рассказал об этом заместителю министра культуры РБ Ю.Н. Цветкову, он сообщил, что полностью закрыты были две или три картины. Однако я точно помню, что Пташук, может быть, для придания большего веса и значительности своей персоне, сказал мне, что по его предложению или требованию закрыли четыре картины.

С великим удивлением я прочел такой текст: "Автор романа и литературного сценария Владимир Богомолов хочет через российскую прессу обратиться к Президенту с открытым письмом с обвинениями в обмане его как автора. В свое время, при заключении с ним договора, Богомолову обещали золотые горы... Я буду просить писателя этого не делать. Потому что такой поступок станет политическим актом в области взаимоотношений России и Беларуси" ("БДГ", 24.03.1999 г.).

Этот текст 24 августа 1999 г. в Госкино РФ в присутствии десятка человек я зачитал Пташуку и спросил, зачем он все это сочинил?.. Став красным, Пташук невнятно забормотал, озвучив явную ложь: мол, это вовсе не он – все придумала журналистка.

В данном случае, шантажируя угрозой публичного скандала должностных лиц республики с целью выбить государственное финансирование фильма, Пташук играл в беспроигрышную лотерею. Поскольку я никогда не собирался печатать открытых писем какому-либо президенту, Пташук, сочинивший эту корыстную байку, неизбежно оказывался на коне как человек, предотвративший "политический акт в области взаимоотношений России и Беларуси". Должен также заметить, что не только "золотые", но даже оловянные горы никто в РБ мне никогда не обещал, а обманывали меня в том же 1999 г. только Пташук и навязанный им вскоре белорусской стороне российский аферный делец В.В. Семаго...

ИСТОРИЯ ФИЛЬМА, РАССКАЗАННАЯ В ДОКУМЕНТАХ, ПРЕДСТАВЛЕННЫХ "БДГ" В. БОГОМОЛОВЫМ

"Момент истины" В. Богомолова

Роман "Момент истины (В августе сорок четвертого...)" переведен более чем на три десятка языков, выдержал 98 изданий. Этим романом в обиход русского языка и, прежде всего правоохранительных органов и спецслужб, были введены такие понятия, как: "момент истины" (момент получения информации, способствующей установлению истины), "прокачать", "бутафорить", "качание маятника" (этот термин, обозначающий наиболее оптимальные действия и поведение при огневых контактах с противником, оказался объектом внимания зарубежных спецслужб и руководителей отрядов коммандос, что в последующие годы инициировало появление целого ряда инструктивных разработок не только для специальных, но, позднее, и для войсковых, в первую очередь – десантных подразделений). Справедливости ради стоит отметить, что роман издавна привлекал внимание не только "силовиков", но и кинематографистов.

"Момент истины" В. Жалакявичюса (1930-1996 гг.)

В истории с проектом М. Пташука в качестве зловещего "дамоклова меча" изначально всплывала история с попыткой режиссера Витаутаса Жалакявичюса экранизировать роман Богомолова. Причем эта история в любом пересказе имела всегда один финал: писатель-де самолично "закрыл" картину Жалакявичюса! Так, например, "генеральный продюсер" кинопроекта и тогда еще депутат Госдумы Владимир Семаго сообщал в одном из своих интервью: "Многие не знают, что 20 лет назад была попытка снять фильм, но Богомолов выступил категорически против, хотя над картиной работал известный литовский режиссер Жалакявичюс" ("Звязда", 08.05.1999 г.). М. Пташук в интервью той же "Звязде" был лаконичен: "Богомолов через суд закрыл этот фильм". Иными словами, общественность продолжала "питаться" слухами. Это кажется тем более странным, поскольку еще ранее в российской прессе появилась целая серия "уточнений" и "опровержений". Приведем два примера: "...сведения: "уничтожения готовой картины потребовал автор сценария писатель Богомолов" – не соответствуют действительности" (опубликовано по решению Тверского Межмуниципального суда г. Москвы 3—10.05.1998 г. в "Московских новостях"); "...при экранизации первым решил, что работа идет "не в том направлении", и ушел с картины штатный редактор студии. Затем в знак несогласия отказались от картины консультанты фильма. То, что работа по экранизации идет не в том направлении, признала в своем заключении и секция кинодраматургии Союза кинематографистов СССР, и работа над фильмом была приостановлена. В этих условиях писатель дал согласие на любое использование отснятого материала без упоминания в титрах его имени и названия его романа – такая попытка впоследствии была предпринята, но оказалась безуспешной. Положение осложнилось смертью исполнителя одной из главных ролей. Работа над картиной была прекращена" ("Комсомольская правда", 17.06.1987 г.).

Очевидно, что точки над "i" расставляет послание самого В. Богомолова, датированное 20 марта 1976 г.:

"Генеральному директору киностудии "Мосфильм"
тов. Сизову Н. Т.

Уважаемый Николай Трофимович!

...1) Я не возражаю против продолжения студией работы по экранизации "Момента истины" В. Жалакявичюсом или с приглашением другого режиссера (как предлагает студия) при условии сохранения основной идеи романа, системы образов и предотвращения оглупления и вестернизации персонажей.

2) Как я Вам сказал 16.II.1975 года, повторял неоднократно и подтвердил позавчера в письме Главному редактору Госкино СССР Д. Орлову, я согласен на любое использование отснятого в прошлом году студией материала без указания в титрах моего имени и упоминания о моем романе."

ПРОЧИЕ "МОМЕНТЫ"

В прессе также появлялись сообщения о том, что-де Богомолов наложил вето на еще две попытки экранизации – А. Тарковским и С. Говорухиным. Впрочем, этих "уток" никто уже "не отстреливал". Сам Михаил Пташук надеялся не только на то, что Богомолов "не закроет" его картину, но и что "нам удастся удивить Европу" ("Народная воля", 07.07.1999 г.). Семаго тактом вообще не отличался: "Богомолову 76 лет, может быть, даже больше (в действительности писателю в то время было 73 года – С.Ш.). Закат жизни. Уже дважды он не дал благословения своему любимому детищу. Думаю, третий раз Богомолов откажется лишь в том случае, если мы сделаем такую похабень, которую вообще нельзя будет показывать" ("НВ", 30.11.1999 г.).

(Читайте продолжение в статье "БДГ" от 24.11.2000)