Белорусско-российский фильм "В августе 44-го" начал обрастать слухами задолго до выхода в широкий прокат в августе 99-го. Сначала писали, что это самый дорогой проект в истории белорусского кино, этакий "белорусский "Титаник"", "суперфильм". Сумма затрат называлась разная – от 2 до 5 миллионов, что по белорусским меркам очень даже немало. Потом стали доходить разрозненные сведения о конфликте режиссера Михаила Пташука и продюсера Владимира Семаго с писателем Владимиром Богомоловым, который якобы грозится "закрыть" картину, как это произошло 25 лет назад, когда "В августе 44-го" пытался экранизировать замечательный литовский режиссер Витаутас Жалакявичюс. Да и сама работа над фильмом, который ждали к 55-летию Победы, затянулась до осени.Скандал грянул на недавно завершившемся в Минске фестивале стран СНГ и Балтии. Выяснилось, что писатель В. Богомолов потребовал снять свое имя с титров. В чем причина разногласий? Мы решили представить точку зрения двух сторон в этом конфликте: наш собственный корреспондент в Белоруссии изложил мнение писателя Владимира Богомолова, который в "Белорусской деловой газете" напечатал серию материалов о своих расхождениях со съемочной группой. А наш литовский корреспондент "отловил" кинорежиссера Михаила Пташука в Вильнюсе, где сразу после Минска состоялась премьера фильма.

― Михаил Николаевич, почему в титрах нет имени Владимира Богомолова?

― Его снял сам автор романа. Поначалу, когда началась работа над сценарием, у нас было полное взаимопонимание. Но видение режиссера не обязательно должно совпадать с видением автора произведения, по которому ставится фильм. Когда берешь материал, то пропускаешь его через себя, хочешь рассказать нечто свое. Это особенность искусства.

― Витаутас Жалакявичюс был Вашим другом. Вы вернулись к теме, которую он вынужден был оставить. Почему советский зритель не получил возможности увидеть "В августе 44-го" еще 25 лет назад?

― Думаю, общество не созрело для того восприятия истины, которое предлагал литовский режиссер. В каком-то смысле неродившийся фильм "В августе 44-го" был для Витаса продолжением картины "Никто не хотел умирать". Когда через суд фильм Жалакявичюса был закрыт, он уехал из Вильнюса и жил в Минске у замечательного белорусского режиссера Виктора Турова. Мы все дружили. Никогда не забуду, как Витас плакал у него на кухне. Когда я брался за этот фильм, то перечитал режиссерский сценарий Жалакявичюса. 25 лет назад ездил к нему на съемки, многое хорошо помню. У нас под Минском есть великолепная натурная площадка, настоящая находка для Европы. Там снимали свои картины поляк Ежи Гофман, Витас. Не думал тогда, что здесь же буду делать "В августе 44-го". Суть моей картины близка его идее.

― И в чем же она?

― Трое контрразведчиков из СМЕРШа ходят по хуторам Западной Белоруссии, ищут рацию фашистского агента. Эти талантливые, смелые люди проявляют героизм в схватке с врагом. Эти парни – честные исполнители, винтики огромной системы. Над ними – свой круг начальства. Над начальством – круг генералитета. А выше – Сталин. И эти мальчики, герои своего времени, берут на себя невероятно большую ответственность, которой боятся высшие чины. По сути, картина о Системе. Пришло время по-новому посмотреть на события 1944-1945 года, происходившие на этом пятачке в центре Европы, в Литве и Белоруссии.

― У Вас в фильме детально воссоздана атмосфера того времени, масштабные массовые сцены. Государство в одиночку "потянуло" расходы на картину?

― Такой фильм одна страна поднять не смогла бы. С полным правом можно сказать, что лента совместная – Белоруссии и России. Наша республика вложила примерно 30 процентов, остальное – продюсеры и Госкино России. Нам помогало министерство обороны Белоруссии – в крупных массовках занята армия. Паровозы, двухосные вагоны 40-х собирали по всей стране. Достали танки, сделали "студебеккеры". Мне говорят, что у машин не те колеса, какие были тогда, но где теперь достать те? А в целом зрителю судить, насколько удалось воссоздать время.

― Герои Вашего фильма – из СМЕРШа, военной контразведки "Смерть шпионам". Они настоящие "волкодавы", "чистильщики", как их зовут специалисты, асы "стрельбы по-македонски", люди очень жесткие. Однако главную роль – командира группы капитана Алехина – Вы предложили артисту интеллигентному, российской звезде Евгению Миронову. Чем был продиктован Ваш выбор?

― Мне кажется, сейчас роман воспринимается иначе, чем 25 лет назад. И зритель другой. Алехин – мозг этой группы. Он и в романе интеллектуал. Актер нужен был популярный, которого любит молодой зритель. Евгений Миронов, на мой взгляд, прекрасно справился с ролью, как и другие замечательные актеры, занятые в картине. Это Александр Балуев, Алексей Петренко, Александр Феклистов... Пригласили мы также известных польских актеров, среди них настоящая звезда Беата Тышкевич. Что касается стрельбы по-македонски, то в фильме она занимает считанные секунды, как, кстати, и в реальной боевой ситуации. Тут нас консультировали специалисты из спецслужб. Но для нас было важнее показать психологию отношений героев картины.

― И в книге, и в Вашей картине герои добиваются цели – "момента истины", раскрывают тайну, ради которой работала группа Алехина. А есть ли у Вас свой "момент истины", связанный с созданием фильма?

― Помните из классики, про гоголевскую "Шинель"? А мы все вышли из сталинской "шинели". И нужно снять ее. Трудно, но необходимо.