Режиссер культовых фильмов Петр Тодоровский рассказал всю подноготную фронтовых будней

... Закончил Петр Тодоровский операторский факультет ВГИКа с красным дипломом. А потом стал постановщиком, композитором и сценаристом собственных картин. При этом никогда не боялся правды жизни. Что еще раз доказал, взявшись в 1992 году снимать фильм "Анкор, еще анкор!".

"РАЗРУБИТЬ ЭТОТ УЗЕЛ МОГ ТОЛЬКО ВЫСТРЕЛ В ВИСОК"

— Мне все время хотелось рассказать правду о своей молодости, – говорит Петр Тодоровский. – На фронте, а позже и в военных городках прошли лучшие годы моей жизни. Принимаясь за сценарий, я вспоминал знаменитые Песочные лагеря... Под одной крышей с солдатами, отгородившись плащ-накидками, жили командиры батарей и взводов. Весь наш досуг ограничивался танцами в полушубках в промерзшем помещении. В замкнутом круге гарнизонной жизни все было на виду: казарма, плац для учений, бараки, в которых жили семьи офицеров, один-единственный магазин, почта...

И тут среди лейтенантов пошли разговоры, что командир полка привез с собой с фронта потрясающе красивую жену... Однажды полковник лежал раненый в госпитале, и за ним ухаживала молоденькая медсестра-сержант. Когда Винокуров взял ее к себе в часть, она была уже младшим лейтенантом медицинской службы и одновременно его гражданской женой. Совсем молоденькая женщина сидела в доме у полковника, как золотая птичка в клетке. В лучшем случае к ним приходил начальник артиллерии полка с женой. По вечерам они играли в карты. Когда нашу дивизию расформировали, я узнал, что молодая жена уехала от полковника на родину – в Пятигорск.

Увидеть ее за все время совместной службы мы так и не смогли: дом у полковника Винокурова был обнесен высоким забором. Перечитав еще раз "Поединок" Куприна, я придумал для своего фильма историю о лейтенанте, который влюбился в молодую, красивую жену полковника.

Название фильма пришло сразу. В процессе написания сценария Петр Ефимович сочинял и музыку к фильму. В одну папку ложился исписанный листок с текстом, в другую – листок с нотами. Аранжировку музыки помог осуществить режиссеру композитор Игорь Кантюков.

Для съемок выбрали самый захолустный городок, который находился около деревни Назарово, между Щелковским и Ярославским шоссе. К стенам казарм подступали вековые сосны, штаб полка располагался в глинобитном бараке, все удобства были на улице.

— Когда мы зашли в малюсенький магазинчик купить колбасы, продавщица нас спросила: "А вы записывались?" – рассказывает режиссер. – Оказывается, они заказывают продукты в расчете на количество людей, живущих в гарнизоне. Мы подружились с командиром части, офицерами и их женами. Молодые женщины, держа на руках детей, проклинали на все лады гарнизонную жизнь...

Артиста на роль "своего" полковника я подбирал долго. Он запомнился мне гигантом: под два метра ростом, с достоинством, хорошими манерами. Он разъезжал по части на шикарном "Виллисе", который ему подарил американский командир дивизии при встрече на Эльбе. Командир полка казался мне тогда старым, а ему было-то всего лет сорок, не больше. Я изменил ему в фильме фамилию – полковник Винокуров стал Виноградовым.

Сначала на роль командира полка я хотел пригласить Кирилла Лаврова, но он недотягивал по росту; потом думал о замечательном актере Петренко, но решил, что полковник Виноградов должен быть более элегантным; наконец, я увидел грустные глаза Валентина Гафта...

"Почему у вас и командир полка, и командир дивизии – такие аморальные типы?" – часто спрашивали Тодоровского зрители в погонах на творческих встречах.

— То, что многие офицеры привозили с войны женщин, походных жен, было сплошь и рядом, – говорит режиссер. – Особенно военные возмущались тем фактом, что и командир дивизии, которого играет Станислав Говорухин, привез с фронта молодую жену. А это была чистая правда. Только в отличие от киношного Виноградова он оформил отношения с ней по закону – развелся со старой женой. А мой горемыка-полковник, Герой Советского Союза, оказался между молотом и наковальней. Приехала жена Тамара с двумя детьми, которую он не видел четыре года, отвык от нее, а любит-то он молодую... А тут еще ничтожный смершевец, тыловая крыса, оказывается главнее боевого полковника, командира части. Разрубить этот узел мог только выстрел в висок.

СЛУХАЧ-САМОУЧКА

— Жену командира полка, которая может влюбиться в лейтенантика, я представлял себе очень хорошо, – продолжает рассказывать режиссер. – Я подумал, что на эту роль должна подойти Ирина Розанова, которая замечательно сыграла у меня в "Интердевочке" одну из проституток. И не ошибся. Ирина согласилась сниматься не раздумывая. Я сохранил героине Розановой ее настоящее имя. Молоденькую медсестру на самом деле звали Люба.

Когда я сказал Ирине, что на роль лейтенанта Полетаева хочу пригласить Евгения Миронова, она ахнула: "Петр Ефимович, он же совсем мальчишка, а у нас в фильме постельные сцены..." Розанова очень сомневалась. Я посмотрел еще раз фильм "Любовь", где Женя играл главную роль, и убедился в своей правоте: передо мной – замечательный актер. Я позвал Миронова, говорю: "Ирина тебя стесняется". Он пришел на репетицию, распахнул дверь, не раздеваясь подошел к Ирине, поцеловал ее в губы... Молодчина: Миронов сразу проявил свое мужское начало, дал Розановой знать, что она ему нравится, что все будет замечательно.

А вот у лейтенанта Полетаева в фильме много было от самого Петра Тодоровского. Сразу после войны будущему режиссеру в далеком немецком городке, где он был назначен комендантом, пришлось осваивать аккордеон.

— Пришел ко мне ординарец: "Товарищ лейтенант, вы все время что-то насвистываете. Я вам гармошку нашел, может быть, попробуете..." – рассказывает Петр Ефимович. – И вытаскивает огромный 120-басовый аккордеон. Я, честно говоря, видел этот чудо-инструмент только в кинофильме "Тимур и его команда". Сел, потихоньку подобрал правой рукой песню "На позиции девушка...", потом левой нащупал нужные басы. Тот фронтовой аккордеон у меня до сих пор на даче хранится...

Когда я писал сценарий, подумал, что жена полковника Виноградова, которая не выходила из дома, и молодой лейтенант, не имеющий доступа в апартаменты высокого начальника, могли познакомиться в хоре. Смотры полковой, дивизионной, корпусной художественной самодеятельности объявлялись постоянно. Поступал приказ: "петь, плясать, декларировать" – и в клубе военного городка собирались все от мала до велика. Каждое выступление тогда начиналось с песни о Сталине.

На Север я "отправил" лейтенанта Полетаева тоже не случайно. В свое время я сам ездил в комариный край от Московского военного округа заготавливать дрова. Лес валила дивизия пленных немцев. Я пробыл там три месяца... Полковник по тем временам имел право выслать его куда угодно.

"А если Аня Крюкова жива, представляешь, какой скандал будет?!" – ужаснулся после премьеры фильма журналист Юрий Григорьев, с которым режиссер вместе служил в тех самых Песочных лагерях. Он прекрасно помнил мадам Крюкову, которая ради продвижения мужа по службе спала с вышестоящим начальством.

Многие офицеры дивизии, вернувшись из Германии, из первого же отпуска привезли в лагеря молодых жен. Аня оказалась в их числе. Она была старше лейтенантов лет на пять, а ее муж имел звание капитана. Все знали о похождениях Ани Крюковой – не догадывался только ее муж. С дальних стрельбищ он приносил ей цветы...

— Елена Яковлева очень точно сыграла Аню Крюкову – именно так, как я ее себе и представлял, – говорит Петр Тодоровский. – Лена сразу почувствовала, что у нее весьма выигрышная роль. У ее героини был яркий характер, актрисе было что играть.

Машинистка из спецотдела армии, известного как СМЕРШ, тоже была взята режиссером из жизни. Молоденький лейтенант Петр Тодоровский испытал на себе домогательства развратной дамы.

— Возвращаясь с учений, я проходил мимо землянки, где жила маленькая, с оплывшими боками машинистка спецотдела, – рассказывает режиссер. – Она вырастала на моем пути как будто из-под земли и настойчиво зазывала меня в гости. Я был командиром взвода, говорил ей, что с утра до вечера загружен работой... Однажды она пришла в клуб и увидела, что я танцую с девушкой, – я подумал: "Все, плохи мои дела". Смершевцев все страшно боялись. Они могли на любого из дивизии написать донос. Но мне повезло: машинистка переключилась на кого-то другого... Из разговоров я знал, что она нередко, воспользовавшись пьяным состоянием офицеров, затаскивала их к себе в землянку и фактически насиловала. Именно так поступила срисованная с нее героиня фильма с сержантом Серебряным. Когда он постарался забыть о неприятном визите, она ему пригрозила: "Сегодня ты придешь ко мне и на всю ночь... Или больше не придешь ни к кому никогда".

По навету машинистки особого отдела сержант, прошедший всю войну, получил восемь лет лагерей.

"Я С ВЕЧЕРА ПИСЬМА ПИСАЛ?.."

Пили по-черному в армии из-за оскорбительного несоответствия мечты и реальности, из-за невозможности что-нибудь изменить. Гвардии капитан Лиховол пил по иной причине. Он, как и многие герои в фильме, имел реальный прототип.

— К нам в часть в Германию после войны пришел высокий, худой капитан Новиков, – рассказывает режиссер. – У него всегда был "железный" пробор, начищенные до зеркального блеска сапоги. Никто о нем ничего не знал: мы жили в части, а он – в городке. Вдруг ночью по тревоге в феврале 47-го нас подняли и приказали срочно грузиться в эшелон. Вся наша батарея оказалась в одном вагоне. Ординарец капитана Новикова двумя плащ-накидками отгородил для него в углу вторую полку. Едем, вдруг ночью слышим: кто-то запел дурным голосом. От Новикова мы лишнего слова никогда не слышали – молчаливый он был страшно, — а тут вдруг... Мы не заметили, как ординарец подал капитану с вечера на вторую полку бочонок с вином. Он спустился к нам, мы разговорились. Выяснилось, что капитан – замечательный человек. На фронте под Ленинградом он получил тяжелейшее ранение. Ему сделали операцию и чудом вывезли в Нарьян-Мар. На Севере в больнице ему ломали неправильно сросшуюся шейку бедра... Видя, что офицер не может спать от жутких болей, медсестра стала давать ему наркотики. Ей приходилось доставать их тайком из кабинета главврача. Когда наркотики закончились, медсестра начала приносить ему самогоночку и спирт. Пристрастившись к спиртному, капитан Новиков стал запойным алкоголиком.

Будучи трезвым, капитан рассказывал нам поучительные истории; был он человеком образованным и начитанным, прекрасно играл на губной гармошке.

На месте, в Песочных лагерях, он уходил в запой на 10-15 дней, потом не брал в рот спиртного месяца два, и все повторялось. Когда капитан напивался, он садился писать письма. Одно письмо он адресовывал Кире Петровне – медсестре, которая ухаживала за ним в Ленинграде; другое – Антонине Трофимовне из Нарьян-Мара, которая воровала для него морфий. В тот момент он действительно хотел их видеть рядом...

Утром, протрезвев, спрашивал у лейтенанта, с которым делил комнатку: "Я письма писал? В штаб полка относил?.." Все привыкли, что Новиков ни свет ни заря в шинели на голое тело вскакивал в седло и мчался догонять посыльного. Почта была в 35 километрах от нашего военного городка, в шесть утра из штаба забирал ее дежурный на лошадке... Это правдивая и очень больная история.

В фильме фамилию гвардии капитан, которого замечательно сыграл Владимир Ильин, получил в память о командире роты Саратовского военно-пехотного училища, где учился Петр Тодоровский.

— Бывало, командир роты Лиховол поднимал нас по тревоге в два ночи, – вспоминает режиссер. – Показывал на овраг в трехстах метрах от казармы, объявлял, что на другой его стороне стоят немцы, мы бежали по пояс в снегу в лобовую атаку... Возвращались в 4 утра мокрые, замерзшие, вымотанные до предела. Я подумал, что моему капитану в фильме вполне могла бы подойти фамилия Лиховол.

Фильм "Анкор, еще анкор!" получил приз "Ника" Российской академии киноискусств, его признали лучшим игровым фильмом 1992 года. Петру Тодоровскому шли и шли письма.

— В основном были лестные отзывы о картине, – рассказывает режиссер. – Писали и те, кто служил в военных городках, и те, кто уже вышел на пенсию. Благодарили за правду о той армии, о том времени. Но были и ругательные послания. Мне писали: "Ты оболгал нашу армию, ты замарал честь офицера!.." Однажды на одной из телепередач офицер, сидящий в зале, задал мне вопрос: "Где Вы видели такой военный городок, что у Вас в фильме?! Это все неправда, просто высосано из пальца". Я ему ответил: "Я сам служил в трех таких городках: в Песочном и двух под Брянском. Все мои герои мне очень близки. Я вместе с ними жил в таких же военных городках, так же пьянствовал, в угаре маршировал ночью на плацу... Я ничего не придумал".

Военных можно было понять. 70 лет о нашей армии слова плохого нельзя было сказать – вся правда тщательно скрывалась. У меня был приятель, который после премьеры сказал мне: "Фильм у тебя хороший, но второй раз я смотреть его не буду: я очень люблю нашу армию..." А ведь я снимал фильм о любви! ...