Этот спектакль заранее обречен если не на успех, то на шумный, ажиотажный интерес. За два прошедших сезона режиссер Валерий Фокин собрал богатый урожай всевозможных призов (за спектакли "Нумер в гостинице города NN" по мотивам "Мертвых душ" и "Превращение" по новелле Кафки) и мгновенно вернул временно утраченное расположение прессы и театральной среды, всегда экзальтированной и неверной. Для своих сценических фантазий на темы известных классических произведений он прежде всего нашел острую, эффектную форму и произвел впечатление. Сотрудничество с композитором-авангардистом Александром Бакши повлияло на выбор приспособлений и приемов, послуживших успеху двух предыдущих спектаклей. Все эти внезапно возникающие звуки, шепоты, вскрики и шорохи создали нужную режиссеру таинственность и зловещесть и чаще всего заменяли слово, ставшее в его созданиях вторичным.

В зал театра "Современник" вам придется войти в темноте и, напрягая зрение, найти свое место. Еще вам придется перечитать роман Достоевского "Братья Каромазовы". Хотя Фокин в программке предупреждает, что его творение не инсценировка, а опять-таки фантазия по мотивам, со сцены доносится довольно много слов (вот он – шаг художника вперед) и понять, что к чему, почему-то хочется. Нети, шорохи и вскрики тут тоже есть: вместе с темнотой на сей раз они создают не таинственность, но мрачность. Режиссер решил представить мистерию (именно так) о жестокой расплате за неверие.

На сцене, удачно декорированной польским сценографом Вольдемаром Заводзинским, зажигается свет и три голых человека стоят, прикрыв причинное место, – явно перед Чистилищем. Сыгранные затем сцены выдвигают вперед одного. Вспомнившие роман, догадаются, что это Иван Карамазов (Евгений Миронов). Именно его душевные муки, беседы с Чертом, кошмары и какая-то совершенно физическая лихорадка – содержание спектакля. Женщин на сцене нет, так же как и сюжета. Рваные диалоги, появления покойников, надрывные исповеди и свободно разгуливающие черти наглядно воплощают задуманное – демонстрируют путь заплутавшейся души в Ад. Тьма, сами видите, глобальная, поэтому поучения, нравоучения и философствования надо принимать как должное. И пугаться не надо. Философия в этом спектакле ясная и правильная. Если станешь настаивать, что Бога нет, то Черт тебя непременно одолеет. Разверзнется бездна, повалит дым – и ты горишь в аду. Справедливая кара. Мораль подобного рода, считает Фокин, актуальна именно сегодня, в конце столетия.