ЧЕМПИОНАТ МИРА ПО ГАМЛЕТАМ

Газета "Новые Известия"
1998
Елена Ямпольская

Сколь ни перпендикулярно нынешней генеральной линии это прозвучит, но, похоже, что-то все-таки ладно в нашем государстве, если в один сезон, да что в сезон – с разницей буквально в неделю (летние прогоны опускаем) Москва получила двух потрясающих "Гамлетов" – Роберта Стуруа и Петера Штайна.

Такого урожая на эту пьесу не было давно. ... А что такое театральная Москва без "Гамлета"?.. И вот неожиданно – целых два. Абсолютно разных. Совершенно завораживающих. Интересных настолько, будто впервые в жизни сталкиваешься с историей Принца датского. То-есть, сначала впервые сталкиваешься с ней у Стуруа, а затем – опять же впервые – у Штайна. ...

Понятия "ничья" в искусстве не существует. Грубо говоря, Штайн и Стуруа здорово накостыляли друг другу. За каждым числится по нескольку виртуозно забитых и досадно пропущенных "мячей". Посчитать по очкам не берусь, идите в театр и считайте сами. Увидеть надо обязательно обоих "Гамлетов", это настоятельный совет, не ленитесь и не экономьте, если, конечно, у вас есть что экономить...

Посмотреть штайновского "Гамлета" можно на сцене Театра Армии. То-есть, именно так – "посмотреть на сцене". Штайн отгородил полуторатысячный бархатный зал за ненадобностью, соорудил посередине необъятного сценического пространства свой небольшой помост, а зрителей посадил на легкие сборные конструкции по периметру. Действие происходит в центре, на лестницах по углам, за зрительскими спинами, в общем, "Гамлет" Петера Штайна – идеальный спектакль для тех, кто страдает шейным остеохондрозом... Понятно, что прием не мог быть брошенным на полпути. Как только по узким дорожкам вокруг верхних рядов начинают движение в луче света Франциско и Бернардо, ночные стражи, первыми узревшие Призрака, становится понятно, что зрителей, не спрашивая на то их согласия, заперли в Эльсиноре. Явление королевской четы, милостиво оглядывающей публику на предмет приветственных аплодисментов, подтверждает эту нехитрую догадку. "Гамлет" – вещь опасная, от нее можно ожидать чего угодно. Извините, но вы уже не свободные обладатели билетов, а статисты, массовка, если хотите, безмолвный хор, вы верноподданные Их Преступного Величества, добрый датский народ, в общем, вы – черт знает что такое.

Стуруа принес себя в жертву сатириконовской труппе, пригласив со стороны одного только Филиппенко. Штайн по-прежнему оставляет за собой право выбирать. Яростные противники антреприз почему-то забывают, что высокоинтеллектуальный и супер "культуриш" Штайн тоже предпочитает работать со сборным актерским составом. Большинство райкинских исполнителей Стуруа вытягивает за уши, "упаковывает" их по полной программе, чтобы не вылезало никакой отсебятины. Штайн имеет дело с профессионалами, способными творчески реагировать на режиссерские замыслы, и личностями, многое знающими о том, что они играют. Поэтому у Штайна есть Гертруда – Ирина Купченко, самодостаточная, зрелая, цельная царь-женщина, которую действительно можно ставить в один ряд с короной, властью и страной. Есть Полоний – Михаил Филиппов, отнюдь не шут, а весомый, серьезный, значащий человек в государстве. Есть Первый актер – Владимир Этуш, от чьей игры получаешь прямо-таки физическое удовольствие. В одной его интонации больше актуальности и современности, чем во всех камуфляжных, дискотечных и прочих прибамбасах штайновского спектакля...

Что касается Клавдия – Александра Феклистова, на мой взгляд, работа Филиппенко значительно интереснее и тоньше. Впрочем, Штайну требовался, очевидно, именно такой король: простой, мужланистый, грубый, даже гнусный. Филиппенко, напомню, играет и Клавдия, и Призрака, в этом есть принципиальная позиция: Гамлет не видит, что его отец и дядя – близнецы, и еще не известно, кто из них симпатичнее... Штайн предлагает классический вариант: благородный в каждом движении, предельно породистый Гамлет-старший – Михаил Козаков и подлый убийца-брат – плебей плебеем. Совершенно очевидно, что Гертруда польстилась именно на простоту. Не всякая женщина может вынести жизнь рядом с матерым человечищем, некоторых это начинает тяготить. Клавдий не давит ее своим совершенством, с ним можно просто спать, и, судя по его постоянному чувственному, почти похотливому напряжению, в этом качестве он очень и очень неплох.

Тем не менее Клавдия я бы все же засчитала в пользу Стуруа. Офелию, пожалуй, тоже: как ни одинакова во всех ролях Наталья Вдовина, она посильнее Елены Захаровой, молодой ленкомовской актрисы, известной широкому зрителю по рекламе моющего средства. Жаль, из-за технических несостыковок не состоялась в этой роли Чулпан Хаматова, она бы точно прослужила в два раза дольше...

Розенкранца и Гильденстерна, послов, часовых, Лаэрта, Фортинбраса и даже Горацио по большому счету нет ни у Стуруа, ни у Штайна. Остается сам Принц датский. Приходится признать, что событием нынешнего сезона будет все-таки Гамлет Евгения Миронова, а не Константина Райкина. Может быть, возраст и не является непреодолимым препятствием на пути актера к самой главной роли мирового репертуара, но молодость Миронова явно сослужила ему прекрасную службу. Несмотря на природный мироновский трагизм, это самый здоровый, самый светлый, энергичный и разумный Гамлет, какого только можно себе вообразить. И комплексы его – это нормальные юношеские комплексы, и капризы его – понятные причуды избалованного ребенка, он мгновенно бросается из серьеза в шалости, ему многое разрешено и многое простительно. Опорные точки те же, что и у Райкина, – Страсть и Отчаяние, но молодой принц еще не устал от жизни, в нем кипят силы, его страсть неистовее, отчаяние глубже и ненависть его не направлена внутрь себя, как у Гамлета седеющего, она действенна. Миронову легче сыграть любовь осиротевшего мальчика к умершему отцу, любовь такой силы и пронзительности, когда даже встреча с призраком любимого человека – несказанное счастье. Как они тянутся друг к другу, какими мучительно-нежными бестелесными ласками обволакивает Призрак юную голову несчастного сына...

Но кроме сыновней преданности, есть еще долг престолонаследника. У Миронова это тоже очевидно. Его Гамлет охотно разговаривает о смерти, поскольку подзадержался в подростковом возрасте, но умирать пока не собирается, напротив, шутя, примеряет себя к трону. Он будущий король и должен защитить собственный престол от скверны. Гамлет Райкина стар, если не телесно, так душевно, стар с первой сцены и до конца. Миронов меняется, его Гамлет взрослеет у нас на глазах. Гамлету Райкина до тошноты отвратительны любые, в том числе собственные, слова. Миронов упорно и бережно продирается к смыслу, текст на его губах чист, ясен, прозрачен и горек, как хороший осенний день. И главное: Райкин, как я уже писала, делает у Стуруа то, что умел и прежде. Миронов осваивает новое. И речь даже не о внезапно прорезавшемся таланте к игре на саксофоне. На мой взгляд, этому актеру всегда не хватало сценического юмора, умения смешить. В "Гамлете" вдруг, точечно, проявилась и эта способность.

Хотя юмор Стуруа, конечно, для Штайна недоступен. Чего нет, того нет. Вообще сатириконовский спектакль легче, изящнее, жизнерадостнее, свободнее от сиюминутных аллюзий. Со Стуруа летишь, и дух захватывает от счастья и легкости парения. За Штайном идешь обреченно, как под гипнозом. Стуруа сразу решил посвятить репетиционное время задачам сугубо художественным. Въедливый Штайн обрек себя на разгадывание многочисленных смыслов. Причем еще и продублировал их во вступительной статье, открывающей программку "Гамлета". "Нам стало ясно, что главный конфликт – это конфликт между молодыми и старыми, детьми и отцами." Спорный пассаж, если вспомнить, что Розенкранц с Гильденстерном – ровесники Гамлета, да и симпатичный, но пустоватый Лаэрт – тоже, зато Гамлет-старший, говорят, дожил до зрелых лет вполне порядочным человеком... "Мы настойчиво и кропотливо занимались английским оригиналом, часто внося изменения и поправки в текст скромных русских переводов." Ну, уж это, знаете ли... Перевод Пастернака – "скромный"?! А Лозинского?! Непонятно до конца, что имел в виду Штайн, ясно только, что существующих слов ему не хватало. Он не просто смешал переводы (так поступил и Стуруа), но кое-что прибавил и от себя, видимо, просто требуя от переводчика русского подстрочника. Правда, до реплик вроде "А больная нога?.. А сигареты "Друг"?.." дело не дошло.

Итак, какой "Гамлет" – ваш "Гамлет"? Выбирайте. Вам предоставлена для этого сказочно счастливая возможность.