АРЕНА ДЛЯ ГАМЛЕТА

Газета "Челябинский рабочий"
10.12.1999
Владимир Спешков

Шекспир, Штайн и Евгений Миронов в Челябинском цирке

Трагедию Уильяма Шекспира "Гамлет", поставленную знаменитым немецким режиссером Петером Штайном с московскими актерами, в Челябинске сыграли в цирке: на арене, где водрузили помост, похожий на трон и на плаху, и на бесчисленных лестницах и переходах четырех цветных секторов. Неожиданное пространство, породившее немало организационных проблем (Ходынку на входе, давку в гардеробе, неистребимый запах конюшни и энтузиазм цирковых капельдинерш, норовивших все время поправить штайновские мизансцены: то перебежать дорогу стражнику, то поторговать программками прямо под носом у Тени отца Гамлета), подарило тем не менее и немало замечательных впечатлений. Главное – совместные эмоциональные "выдохи" и "вдохи" огромного, до отказа заполненного зала (на первом спектакле было именно так), тысячи людей, объединенных не эстрадным ритмом, а дыханием трагедии, пленом высокого искусства, а значит – вечности.

Публика была очень разной – много людей театра и записных театралов, но еще больше публики "новорусской", клубно-молодежной и какой-то прямо-таки "пэтэушной". Театральных людей после антракта поубавилось ("Все понятно", – говорили они, уходя. А что, собственно, понятно?), а все остальные остались. Отчасти, думаю, потому, что за свои билеты они заплатили деньги, но главное – им была интересна эта история. Их волновало: чем дело кончится? Убьют или не убьют? Именно эту публику искренне забавлял черный юмор диалога Гамлета и могильщика, именно они в виртуозной, как хороший балет, и яростной сцене дуэли Гамлета и Лаэрта "подбадривали" принца Датского: "Так его!", именно они громче всех хлопали в финале. Именно для них, как мне кажется, поставил своего "Гамлета" Петер Штайн, в предисловии к программке спектакля написавший: "Мы просто хотим ясно и понятно рассказать эту запутанную историю, рассказать ее молодой русской публике, которая знает Шекспира понаслышке, но не знакома с его разносторонними, поразительными театральными чудо-произведениями".

Издержки (или достоинства – кому как) такого "Гамлета" для неофитов – саксофон в руках принца Датского (Евгений Миронов играет "живьем" и, кстати, не хуже, чем Билл Клинтон или Виктор Чернобровин), электрогитары у Розенкранца и Гильденстерна, сцена в дискотеке с девушками топлесс (голой грудью, говоря по-русски) и костюмы "из осенней коллекции компании "Том Клайм"" (цитата из программки).

Осенью прошлого года я видел в Москве один из премьерных спектаклей этого "Гамлета" и должен сказать, что за год с небольшим костюмы поизносились. А в спектакле произошли перемены (актерские), не пошедшие ему на пользу. Вместо тонкой, безупречно элегантной и ироничной Ирины Купченко Гертруду в челябинском спектакле играла вульгарная Татьяна Догилева (королева Дании, конечно, может быть халдой, почему нет, но если она только халда, это неинтересно). Рядом с такой Гертрудой потерялся Клавдий Александра Феклистова: год назад он поражал мощью и яростью, сейчас кажется слишком отяжелевшим (во всех смыслах). Тень отца Гамлета на премьере играл Михаил Козаков: ощущение мистики и бесконечно тонкие нюансы актерского мастерства. В Челябинске Тенью был Олег Вавилов: нечто среднее между бедуином и огородным пугалом, фигура, крайне мешавшая действию. Очень неравноценна замена Михаила Филиппова на Валентина Смирнитского в роли Полония. Хорошенькая Елена Захарова (та самая дочка из телерекламы моющего средства, которая "экономит", пока мама "тратит"), увы, плохо играет Офелию. Кстати, англичане говорят, что Офелия – роль, в которой актрисе невозможно провалиться. Но оказывается, и невозможное возможно: великая и в общем-то самоигральная сцена сумасшествия выглядела пустым местом.

Претензии можно множить. Много вопросов к сценической редакции пьесы, составленной из множества переводов под руководством режиссера, не знающего русского языка (может быть, добавилось смысла, но исчезла та гармония, что есть у Пастернака или Лозинского). Но гораздо важнее сказать вот что: я, прошлогодним спектаклем скорее разочарованный, нынешним был захвачен не меньше, чем те зрители, кто напряженно ожидал, чем же кончится дело.

Секрет в Гамлете – Евгении Миронове. Не раз приходилось слышать о том, что театральные роли этого актера всегда в движении, они растут и набирают силу от спектакля к спектаклю. Теперь увидел это своими глазами. Круглолицый русский мальчик с внешностью скорее характерного актера, чем героя, оказывается, может быть кем угодно: настоящим принцем и настоящим трагическим актером. Гамлет Миронова – самый естественный персонаж этого действа, он меньше других играет (то есть не кривляется и не рвет страсти в клочья), в нем есть энергия смысла (а без нее какое может быть "Быть или не быть?"), поразительная эмоциональная самоотдача (эти эмоции долетали, кажется, до купола цирка), легкость, та самая простота, что есть высшая форма виртуозности. Он играл обиду на судьбу, которая когда-нибудь почти к каждому оборачивается звериным ликом, детскую беззащитность перед этим и зрелую мудрость в принятии такой ноши. Такого Гамлета нельзя было не полюбить (и это объясняет и оправдывает все), нельзя было не пережить его гибель как личную утрату.

Грех не упомянуть еще о двух актерских работах. Великий мастер вахтанговской школы Владимир Этуш дал мастер-класс театра представления: его Первый актер (выходящий на сцену в платье и парике кабаретной дивы) и могильщик – украшение зрелища. Горацио Александра Зуева стал тенью Гамлета, отраженным светом, зеркалом трагедии. Работа, быть может, неброская, но очень достойная.

Челябинск – единственный нестоличный город России, где уже второй раз играют русский спектакль Петера Штайна (несколько лет назад была громада "Орестеи", кстати, с Мироновым-Орестом). Чего стоили такие гастроли (во всех смыслах) тогда, а тем более теперь, знает только их организатор Владимир Макаров. Всякий раз это, наверное, связано с таким количеством проблем, что можно и отчаяться. Но не надо, не оставляйте стараний, Владимир Николаевич. Право же, единый выдох и вдох двухтысячного зала, когда клинок Гамлета летит в луче света, стоят любых стараний.