Когда смотришь пьесу на историческую тему, всегда приходится наверстывать упущенное. Если сюжет начинается не с Адама и Евы, то мы подключаемся к действию, когда интрига уже в разгаре. Но в чудесной постановке режиссера Деклана Доннеллана "Борис Годунов", идущей всего несколько дней в рамках Фестиваля Линкольн-центра, груз интриг и интриганов легок, как никогда. Да и сама наша история никогда не казалась такой непрерывной, какой предстает в этой трактовке эпоса Пушкина о двух плебеях-самозванцах, борющихся за русский престол. Оба ступили в могучие воды и, хоть и пускают рябь, будут либо потоплены волнами вечности, либо вознесутся на них.

Несмотря на философскую подоплеку, постановка Доннеллана обходится без утомленной усмешки циника и отрешенности академика. Этот "Годунов" искрит амбициями. Его герои сражаются друг против друга, против судьбы, Бога, национальных обид и межнациональной ненависти. Есть ли высший смысл в этой борьбе? Не уверен. Но сам процесс головокружителен.

В заглавном персонаже (Александр Феклистов) сочетаются шекспировские Ричард III и Юлий Цезарь. Будучи доверенным распорядителем при царе, он убирает с дороги всех возможных преемников власти, затем отвергает корону до тех пор, пока народ не умоляет его ее принять. Но массовая поддержка оставляет Бориса: толпа все больше пленяется Григорием (Евгений Миронов) – беглым монахом, принявшим личину убитого царевича Дмитрия. Годунов никак не может объявить, что уверен в смерти Дмитрия, ибо его доказательство – то, что он сам явился палачом.

Как обычно, Доннеллан работает здесь со сценографом Ником Ормеродом, соучредителем его театральной компании Cheek by Jowl. На узкой как щепка сцене нет места для крупных декораций, но благодаря неординарному решению пространства, впечатляющему освещению Джудит Гринвуд и использованью публики, сидящей по обе стороны платформы, аскетичная сцена в определенный момент даже превращается в подобие Государственной Думы.

Особенно удаются режиссеру сцены церемоний. Сначала он завлекает нас православным церковным пением с бархатным баритоном, выводящим канон, затем раззадоривает политическим шоу, которое Григорий проводит с образцовой харизмой демагога эпохи СМИ. Все это Доннеллан проделывает с актерами, говорящими на родном языке Пушкина. Насколько мне известно, сам Доннеллан русского не знает, но это не помешало ему создать спектакль, воспринимаемый без малейшего напряжения (чему немало помогают сжатые субтитры Дины Додиной).

Есть в спектакле сцена, которую я еще долго буду вспоминать, когда другие моменты этого восхитительного вечера сотрутся из памяти – полуночное свидание Григория с польской красавицей-аристократкой Мариной (Ирина Гринева). Возвращаясь к теме, с которой мы начали, – встреча их насквозь пропитана мощными образами воды. Яростная схватка двух своенравцев, где торжествует то один, то другой, говорит о человеческой натуре и судьбах наций красноречивей любой политической игры.


[Перевод Веры Родман и Влады Черномордик для Официального сайта Евгения Миронова]