Не спешите расстраиваться, если запутаетесь в политических интригах, показанных в "Борисе Годунове". Даже прочитав программку, если вы, конечно, не эксперт в области истории России 16-го века, вам будет трудно отслеживать нить сложного сюжета пьесы Пушкина, написанной в 1825 году и более известной по одноименной опере Мусоргского. Зато когда события начинают развиваться в этом захватывающем проекте Деклана Доннеллана (идущем, увы, всего несколько дней в рамках Фестиваля Линкольн-центра), от вас не ускользнет вся сила и страсть происходящего.

Инсценированная на длинном подиуме, окруженном по обеим сторонам зрителями (как и недавняя "Les Ephémeres" в том же зале Park Avenue Armory), пьеса представляет борьбу за власть, возникшую после смерти Ивана Грозного. Борис Годунов (Александр Феклистов), стремясь стать следующим царем, ради достижения цели, возможно, пошел на убийство Дмитрия, младшего сына царя Ивана. Он всходит на престол, но тут, выдавая себя за чудом выжившего и уже повзрослевшего Дмитрия, появляется самозванец – молодой монах Григорий (в исполнении великолепного Евгения Миронова), поддерживаемый в своих претензиях на власть польским войском.

Самая сильная сцена спектакля, навеянная "Макбетом" – встреча Григория и обольстительной, сумасбродной Марины (Ирина Гринева), в которой она отказывает в своем расположении самозванцу до тех пор, пока тот не придет к власти. Сцена поставлена блестяще: используя неглубокий бассейн, расположенный в центре подиума, два главных персонажа сливаются в эротичном водном дуэте, промокая до нитки вместе с несколькими зрителями в первых рядах.

Доннеллан, чью нашумевшую театральную компанию Cheek by Jowl мы часто лицезреем в Бруклинской музыкальной академии, привносит в происходящее свойственную ему самобытность. Спектакль идет на русском языке с английскими субтитрами, костюмы актеров современные, действие комментируется диктором на видеомониторах. Политическая борьба за власть, в прямом смысле слова, не обходится без рукоприкладства, а Григорий собирает сторонников, обрабатывая толпу как экспансивный ведущий игрового телешоу.

И хотя порой эти анахронизмы коробят, чаще всего они достигают нужного эффекта, а конец спектакля, в котором сами зрители оказываются соучастниками происходящего, надолго врезается в память.


[Перевод Натальи Фрыкиной для Официального сайта Евгения Миронова]