Выдающиеся российские актеры Евгений Миронов и Чулпан Хаматова показали алматинцам, за что они удостоились самой престижной театральной премии "Золотая маска". ...

Исключительно театру и кино была посвящена пресс-конференция, которую артисты дали перед гастролями. Просьба не задавать звездам вопросов на политическую тематику прозвучала в самом начале мероприятия. Впрочем, никто особо и не рвался проявить интерес к недавно вышедшему видеоролику в поддержку Владимира Путина с участием Хаматовой. Зато сразу же поступил вопрос о совместном сотрудничестве с казахстанскими театралами, вызвавший на лице актрисы лукавую улыбку.

— Чулпан, если бы Вам поступило предложение остаться в Казахстане на какой-либо период времени, Вы бы согласились?

— Знаете, мне так комфортно и азартно сейчас работается в Театре Наций, что я бы не хотела его бросать. А еще у меня есть дети, и вообще семья большая. Как я их сюда перевезу?

— В чем заключается особенность Театра Наций?

— В том, что там нет труппы. Свободные художники во всех жанрах приходят, чтобы попробовать свои силы. Их никто не заставляет делать что-то из-под палки, их не распределяют на роли. Работа в этом театре – исключительное творчество. Правда, работать для того, чтобы хоть что-то получилось, надо очень много. ...

— После "Детей Арбата" и "Доктора Живаго" у Вас намечается какое-либо участие в экранизации классических произведений?

— Не буду Вас расстраивать, но недавно вышел фильм про жизнь Достоевского, в котором я принимала участие. (Шутливо.) Видимо, я сыграла так ярко, что Вы этого не заметили... По поводу других экранизаций пока ничего конкретного сказать не могу.

По признанию коллег, критиков и зрителей, Евгений Миронов вполне успешно освоил профессию художественного руководителя театра. При этом он по-прежнему занят в большом количестве спектаклей и кинопроектов, да еще и умудряется заниматься продюсерской деятельностью. "Евгений, тяжела ли шапка Мономаха?" – был первый вопрос актеру из зала.

— Она тяжела, но прекрасна, – ничуть не колеблясь, ответил Миронов. – Руководство Театром Наций стало делом моей жизни. Хотя руководить кем-то или чем-то было мне противопоказано еще со школы. Я даже себе представить не мог, что буду командовать коллективом. Мамой, сестрой – еще ладно... ... Нужно было создать команду, продвигать идеи, собирать вокруг себя единомышленников. ... Имя мое уже давно на меня работает, и я понял, что обязан помогать молодежи. Ведь искусство в нашей стране всегда стояло на последнем месте и стоит там до сих пор. Мы можем чаще приезжать к вам в гости. Тем более я в первый раз в Алматы, мне все интересно. Мы открыты к любым предложениям. Часто проводим множество фестивалей, с самыми навороченными "наворотами". Заходите на сайт театра и пишите нам...

— Вам сложнее работать в театре или в кино?

— В кино, потому что в театре мы можем репетировать до тех пор, пока все не получится. В МХТ, например, бывало, что актеры репетировали спектакль год-два. Сейчас, конечно, меньше – от 40 дней до 2-3 месяцев. А кино – это катастрофа. Во время съемок фильма "Идиот" у меня было полчаса для разговора с режиссером Владимиром Бортко. А для того чтобы найти образ Мышкина, необходимо было время. То же самое случилось и на съемках "Достоевского" Владимира Хотиненко.

— Вы легко вживаетесь в роль?

— Легко вообще! Каждый раз! (Смеется.) Вы отметьте, что это шутка. Напишите в скобках – смех в зале. Это каждый раз – мука. После съемок в "Идиоте" Инна Чурикова сказала: "Женя, мы потом будем всю жизнь вспоминать эти сладостные мучения". Сладостные, но мучения... Как-то во время съемок одного эпизода она не понимала свою реплику. Буквально два слова: "Что? Почему Вы так сказали?". Разбирать не было времени. Бортко говорит: "Инна Михайловна, ну, Вы же гениальная артистка! Сделайте чудо, сыграйте!". "Чудо очень долго готовится!" – отрезала она и отказалась от съемки. Мы остановились и начали разбираться. И иначе в нашей профессии никак.

— Какие качества роднят Вас с князем Мышкиным? Доводилось ли Вам встречать людей, похожих на него?

— Я не встречал таких людей, но, думаю, они существуют. А что до моего сходства со своим героем... Когда Бортко пригласил меня на роль, он объяснил, что его "зацепили" мои глаза. Я же поначалу ничего не мог сделать. Я провалил первый съемочный день. Помню, это была сцена у Кремля, которая, слава Богу, не вошла в сериал. Мы с Рогожиным – Володей Машковым – идем рядом. У меня страстный монолог, я кого-то защищаю, а у Володи одна забота – многозначительно молчать и головой кивать. И ведь работает же он, не придерешься! А я первый, второй, третий дубль делаю – и все мимо. Бортко: "Стоп, снято. Спасибо!". А я-то чувствую, что он со мной не "попал". Тогда я взял недельный перерыв и пережил за это время несколько лет. Мне удалось-таки сродниться с образом. Я почувствовал, что Мышкин – почти не человек. Его главное качество – абсолютная правда. Он открыт и совершенно обнажен. ...

— Совсем недавно Вы дебютировали как продюсер. Речь идет о картине "Охотники за бриллиантами". Вы специально воспользовались служебным положением, чтобы сыграть роль цыгана Бориса Буреце?

— Мне захотелось попробовать с моими товарищами с нуля написать сценарий, найти деньги, собрать артистов. Продюсерская деятельность – не сахар. ... Мне все не нравилось и казалось, что это не по-настоящему. Что касается моего скромного участия, то я в гриме чуть сам себя не узнал. Брови у меня там крашеные и ресницы... Я думал, они выпадут, но нет, ничего... (Смеется.) ... Я выбрал эту роль потому, что мне захотелось быть в паре с Марией Ароновой. Это была очень большая авантюра. Я не то что не похож на цыгана – я вообще не имею к ним никакого отношения! ...