ЧУЛПАН ХАМАТОВА ВЕРИТ ВО ВСЕЛЕНСКУЮ ЛЮБОВЬ

Газета "Известия – Неделя"
14.11.2008

...

— Чулпан, откуда царапина на носу?

(Смеется.) Это я репетировала спектакль по рассказам Шукшина. Что случилось, не помню. Видимо, в этот момент я находилась в состоянии сильнейшей экзальтации. Помню только, что ко мне подбежали люди с какими-то ватными тампонами и спиртом, ткнули мне чем-то в нос, и стало очень щипать. Теперь с содроганием смотрюсь в зеркало и думаю, как бы мне вернуть "человеческий облик" перед стартующими на днях съемками.

— Настоящая производственная травма. ... Так что за спектакль Вы репетируете?

— Это проект Театра Наций. Ставит спектакль Алвис Херманис – самый добрый режиссер, как я его называю. Мне кажется, Алвис открыл совершенно удивительную, чудесную сторону рассказов Шукшина, которую я, например, по своей совковой запорошенности никогда не замечала. Какие у нас ассоциации с Шукшиным? Калина красная, кирзовые сапоги, недокуренный бычок... А Алвис нашел в нем такую прекрасную наивность человеческой жизни. Он оказался абсолютно прав, потому что вдруг эти рассказы, как спелые плоды, вскрылись, а в них ирония, юмор, абсурд, детскость. В общем, радость неописуемая. Для меня это спектакль про то, как человек раздирается между его подлинными потребностями: водой, воздухом, просто жизнью, и тем, что мы называем "город": алчностью, жадностью, ненасытностью.

— Что у Вас за роль?

— Я играю реку, комаров и корову. Смешно звучит, правда? В роли комаров Чулпан Хаматова. Я не один комар, а комары, нас целая стайка.

— Кусаетесь?

— Нет, только попугиваем.

— А корова что делает?

— Корова просто грустит. Но она у меня пока не получается. Жду. Не родится к премьере – 22 ноября, родится потом. Такое часто происходит. Спектакль уже снимают с репертуара, а ты вдруг понимаешь, как надо играть какую-то сцену.

— Как спектакль Херманиса будет называться?

— Я думаю, что так и будет – "По рассказам Шукшина". Там вообще все очень просто. Алвис сказал, что он пришел к нам, насытившийся современным театром формы, и теперь ему хочется сути. Нам разрешено сидеть, вставать, иногда ходить. Кричать нам позволяется редко. В основном мы сидим на скамейке и разговариваем.

— А еще, как я сегодня видела, играете на баяне.

— Да, это режиссер придумал. Все страшно обрадовались, и я обрадовалась, пока не поняла, что овладеть этим инструментом не так уж просто. За месяц вроде научилась. Во всяком случае, пытаюсь нажимать на клавиши, не глядя. Правда, глаза у меня в этот момент, как у испуганного кролика. (Смеется.) ...