РАДИОСТАНЦИЯ "ЭХО МОСКВЫ": ПЕТЕР ШТАЙН

old.echo.msk.ru
09.10.1998
Алена Карась

...

КАРАСЬ: Когда Вы говорили о невинности, которая привлекла Вас в лице и в образе Евгения Миронова, играющего Гамлета, я была очень изумлена. Это звучало довольно сентиментально: молодые, невинные, чистые дети и циничные, развратные старики. Кажется, что довольно простой конфликт лежит в основе "Гамлета".

ШТАЙН: Собственно говоря, можно и так говорить. В этой пьесе есть огромное количество различных конфликтов, о которых можно говорить. Но это самый простой и наиболее очевидный конфликт. Молодой человек должен интегрироваться в нормальной человеческой жизни, должен что-то сделать. И сделать именно то, что общество требует от него. А он это может делать только в том случае, когда он приспособится в этому обществу. Тот жизненный опыт, который он получает в процессе этой интеграции, говорит ему о том, что он должен "замарать руки". А он не хочет этого делать, и несмотря на это его все-таки вынуждают это делать. То-есть, он тоже должен стать взрослым. Надо сказать, что та ситуация, которая рассматривается в "Гамлете", соответствует ситуации глубокого политического кризиса. И поэтому он вынужден каким-то образом войти в эту политическую ситуацию и принимать в ней непосредственное участие. Гамлет – это не частное лицо. А результат его вторжения в эту политическую жизнь становится для него катастрофой. Трагедия всегда говорит, что если начинаешь действовать и предпринимать что-то, то обязательно совершаешь ошибки. То-есть, по необходимости приходится поступать таким образом. И несмотря на это, все-таки необходимо действовать. Я думаю, что человечество сегодня, в конце двадцатого века, совершенно точно понимает, о чем, собственно, идет речь в "Гамлете". Мы совершенно точно знаем: что бы мы ни делали, мы непременно совершаем ошибки. Но тем не менее мы должны продолжать действовать, мы должны предпринимать нашей жизни необходимые шаги и совершать поступки. Мы вынуждены пытаться исправлять те ошибки, которые были сделаны перед нами. И тем самым мы делаем новые ошибки, которые тоже каким-либо образом надо будет исправлять. Это звучит очень банально, но является предметом театральной трагедии. Потому что осознание этого выбивает почву из-под ног человека. Однако если он поймет, что это закон жизни, тогда он может быть горд тем, что он, несмотря на условия этой трагичной, катастрофической, парадоксальной ситуации, продолжает существовать и действовать.

КАРАСЬ: Между тем, в Вашем спектакле публика встретит несколько довольно шокирующих моментов. Может быть, один из самых шокирующих моментов связан с диалогом Гамлета и его матери, когда мотивы его "проповеди" очень чисты, но их разговор заканчивается довольно шокирующим поцелуем мужчины и женщины. Такой совершенно фрейдистский мотив, конечно, есть в Шекспире, но как он соединяется с этой чистотой, о которой Вы говорите?

ШТАЙН: Да, совершенно правильно. Какие импульсы ведут к такому человеческому поведению? Естественно, что это возникает по эротическим и сексуальным мотивам. Все наши человеческие отношения основываются на этом. Огромная катастрофа для Гамлета, что его взаимоотношения с женщинами, с женским полом очень сложные и для него обременительные. В связи с тем, что он расценивает поведение матери как предательство по отношению к своему отцу, но он даже предполагает, что она не только стала неверна старому Гамлету, но и убила его вместе с его братом. И тем самым он отторгает весь женский пол и совершает уже настоящее преступление. Например, такое, как уничтожение Офелии. Конечно, определенные импульсы инцеста присутствуют. Потому что здесь этот конфликт доведен до своей крайней степени. Когда его агрессивность, его стремление применить насилие против совершенного насилия каким-то образом разрядилась тем, что он убил Полония, после этого состоится уже своеобразное примирение матери и сына. И тем самым примирение с женским полом. Так замышлялась эта сцена, и мне кажется, что она является самой интересной в спектакле. Она находится как раз в самой середине. Все события подготавливают эту сцену, и после нее они развиваются уже в совершенно определенном направлении.

КАРАСЬ: Предлагали ли Вы Жене Миронову и другим актерам другие версии "Гамлета"? Я знаю, что Женя много смотрел актеров-исполнителей Гамлета. Не боялись ли Вы, что он заразится какой-то совсем другой идеей, формой?

ШТАЙН: Совершенно нет, даже наоборот. Я тоже всегда смотрю самые разнообразные версии, варианты спектакля, чтобы учиться и чтобы дальше развивать свое искусство. Без помощи других художников, других театральных направлений я не смогу совершенствоваться сам.