Евгений Миронов сыграл герцога Веронского в новом спектакле Театра Наций "Ромео и Джульетта"

Спектакль Театра Наций "Ромео и Джульетта", премьера которого состоялась в минувшую пятницу на сцене театрального Центра имени Вс. Мейерхольда, продолжает проект "Шекспир@Shakespeare", стартовавший осенью в Театре Наций. Впервые поставив Шекспира, Владимир Панков подчеркнул в спектакле не только социальные и политические, но и музыкальные конфликты. В первой же сцене классическая музыка из балета Сергея Прокофьева "Ромео и Джульетта" сопротивляется современным ритмам и в итоге растворяется в них.

Владимир Панков не испытывает излишнего пиетета перед авторами литературных произведений. Хотя панибратства тоже не допускает. Каждое действие становится для режиссера холстом, на котором он рисует собственную картину. Даже короткая реплика может стать поводом непредусмотренной автором актерской импровизации. А театральные образы в его спектаклях всегда соседствуют с музыкальными и звуковыми.

В "Ромео и Джульетте" режиссер с самого начала переводит действие в современную пространственно-временную систему координат. Верона – это огромный рынок. Клан Монтекки – рыночная элита, торгующая не один год. Клан Капулетти – недавно появившиеся азиаты, которые хотят отвоевать себе торговые площади и покупателей.

Обе группировки могут только враждовать. Им так же невозможно понять друг друга, как нельзя белым блестящим трикотажным майкам, которые носят Ромео и его приятели, превратиться в черные треники Капулетти. Герцогу Веронскому (Евгений Миронов), обращающемуся к ним с телеэкрана, не удастся их помирить.

При этом спектакль Панкова похож на чемодан с двойным дном. Заметно, что бытовые детали и конфликты сами по себе не очень-то и интересуют режиссера. Они – только импульс для целой вереницы звуковых и музыкальных образов. Даже драки и поединки в спектакле превращаются в танцы двух мужчин. Если Панкову важен какой-то момент, его дополняют множеством подробных деталей. К примеру, после убийства Тибальта над Ромео вершат суд люди в ку-клукс-клановских балахонах, раскрашенных в яркие цвета. Умершую Джульетту заворачивают в ковер, ее оплакивает мать, а потом мужчины клана танцуют вокруг девушки военный танец. Если момент не слишком важен, его пропускают или играют театральной скороговоркой. В спектакле возникают параллели с "Гамлетом", "Отелло" и другими шекспировскими пьесами. А Джульетта (Сэсэг Хапсасова) и Ромео (Павел Акимкин) здесь так искренни, как бывает только в юности.

В музыкальной палитре спектакля соревнуются между собой классическая музыка, восточные мелодии и множество необычных звуков – от звона цепей, сковывающих руки и ноги Монтекки, до стука камешков, которые актеры ритмично разбрасывают по сцене. За режиссерским "сочинением на тему" следить очень интересно. Проблема только в одном: обилие подробностей и находок делает некоторые сцены излишне затянутыми.

Проект "Шекспир@Shakespeare" продолжает развиваться. В планах Театра Наций – еще две шекспировские постановки: "Гамлет", поставленный немецким режиссером Томасом Остермайером в берлинском театре "Шаубюне", и "Анатомия Лира" – необычный вариант "Короля Лира", в котором соединились приемы драматического и кукольного театра из Финляндии.

Режиссер ВЛАДИМИР ПАНКОВ: "Для меня каждая строчка Шекспира – как нота, и ее можно играть, снова и снова что-то придумывая. Пространство шекспировской пьесы просто бездонно. Наверняка кому-то хочется, чтобы спектакль "Ромео и Джульетта" шел полтора часа в формате МР3, но в трагедии Шекспира – 200 страниц, и сделать его коротким физически невозможно. А некоторые эпизоды нужно специально развивать. Например, я специально ввел сцену суда над Ромео и его отцом. Мне хотелось подчеркнуть, что в наше время суд – это место, где уже осуществляются месть и расплата."