Великий актер рассказал, почему он ненавидит моменты сомнения

Худощавый, живой, с первого взгляда – строгий и оценивающий командир, через секунду – возвышенный и рассудительный мечтатель. Евгений Миронов снимается в кино, играет спектакли и руководит Театром Наций. Несколько лет назад стал одним из учредителей благотворительного фонда «Артист», который помогает пожилым артистам, и сейчас готовит благотворительный концерт «Признание в любви», который состоится 4 апреля. Много лет назад он приехал из Саратова в Москву, чтобы воплотить в жизнь свою мечту и стать актером.

Это была не жизнь, а выживание

Я хорошо помню, как приехал учиться в Москву. Это была не жизнь, а, скорее, выживание. Право учиться на курсе у Олега Табакова нужно было заслужить, доказать, что я – способный человек, что имею право учиться в Москве, в Школе-студии МХАТ. Вот этим я и занимался 4 года.

Многие талантливые ребята не выдерживали этого психологического давления. Такой мегаполис, как Москва, может запросто уничтожить человека, у которого нет стержня внутри. У меня, к счастью, этот стержень всегда был: мои родители, мой родной город Саратов, все это было настоящими, не фальшивыми ценностями. Сначала я жил у родственников – в Химках. Потом снимал какую-то комнату с клопами, некоторое время ночевал на вокзале, голодал, и только когда утвердился на курсе после своего испытательного срока, получил место в общежитии… Мне было девятнадцать, когда я впервые вернулся в Саратов из Москвы. Я помню, как взял мать и сестру, и убедил их отправиться вместе со мной в церковь, чтобы окреститься. Почему? Не знаю. Я никогда этого не анализировал. Просто в тот момент почувствовал, что это надо сделать, – и всё.

Двойные мысли

Как-то раз, во время работы над «Идиотом» по Достоевскому я решил попробовать в течение одного съемочного дня побыть открытым и незамусоренным жизнью в обществе – то есть, говорить лишь то, что думаю. Довольно быстро я понял, что это – невозможно, и поймал себя на том, что стал лукавить. Не потому, что мы – нечестные люди. Просто мы живём в обществе, где есть определённые правила и определенный этикет. Если ты говоришь «Здравствуйте», то не обязательно желаешь человеку здоровья, и уж тем более не обязательно, что ты ему – товарищ и друг. Просто так принято. Я называю это «двойные мысли».

А князь Мышкин – это идеал в квадрате. Он чист, как клетка, рождённая в инкубаторе, не успевшая ни разделиться, ни с чем-то соединиться, ни чем-то заразиться. Думаю, что такое ощущение мира есть у детей до трёх лет.

Люблю непроторенные пути

Для меня жизнь – преодоление препятствий. Это тяжело, но интересно, потому что я не люблю проторенных путей. Если следовать по асфальтированным дорожкам «с цветочками вокруг», можно вообразить себя эдаким пенсионером с палочкой, который уже давно знает, что ждёт его впереди. От этого знания многое в жизни теряется. Например, вот уже шесть лет, с тех пор, как я стал художественным руководителем Театра наций, мы создаём международный театральный центр. По нашей задумке спектакли на большой сцене ставят выдающиеся режиссёры, а на малой – дебютанты, которые потом уходят в большое пространство. Это – открытая сцена, где нет своих трупп и нет никакого насилия – режиссёр, у которого есть интересный проект, может прийти со своими артистами. Сложность заключается в том, подобный центр – уникален. А всё, что уникально, весьма тяжело продвигается – ведь это непроторенная дорога. От этого – все наши проблемы и радости. Открытие малой сцены – это, безусловно, радость. Это означает, что наш план – уже в действии. И первый спектакль «Электра» – тому подтверждение. Это - дебют молодого режиссёра Тимофея Кулябина в Москве, и, судя по вниманию, оказанному ему и публикой и прессой, эксперимент удался.

Остановиться, чтобы увидеть и зафиксировать

До сих пор вспоминаю один короткий разговор, состоявшийся во время съемок «Идиота». Это было раннее утро. Мы работали всю ночь, и были совершенно вымотаны. А мне предстояло сыграть сцену с тяжелейшим монологом. И вдруг Инна Михайловна Чурикова, которая устала не меньше, чем я, говорит: «Женя, посмотрите, какая прекрасная птица!» Я посмотрел. Птица была самая обыкновенная. Но в тот момент я понял, насколько это важно - уметь остановиться, чтобы увидеть что-то важное и зафиксировать этот момент. Ведь на самом деле многие мелкие жизненные ситуации нас чему-то учат. Просто надо к этому относиться, как к чему-то полезному и уметь разглядеть. И тогда ты не занимаешься саморазрушением.

Быть честным с самим собой

Однажды я поехал в Оптину Пустынь - с конкретной проблемой, которую мне необходимо было помочь решить. Строгость, которая идёт от проживающих там монахов к туристам, сбила с меня ощущение святости этого места. И это – очень хорошо. Я понял, что мне нужно не просто там отметиться, а пережить полные сутки - что и случилось… А спустя много лет после этого я отправился на Афон, остров, на котором много греческих монастырей, и есть один православный. И вот, я – в очереди на исповедь. Впереди меня стояли монахи, которые там живут и работают. И я заметил, что, если исповедуется турист, то он выходит буквально через минуту, а если монах – исповедь длится гораздо дольше. Меня так замучило любопытство, что я схватил за рукав одного из монахов, и спросил, почему они так долго исповедуются. И он ответил: «Вам проще – вы в поступках исповедуетесь. А мы – в мыслях». Понимаете? У них всё – на совершенно другом уровне! Не знаю, лучше ли так. Наверное, лучше. Это – работа над собой. Всё должно быть честно. Если ты едешь за чем-то, ты должен быть честным с самим собой.

Этот страшный огонек

Дерево не может сразу стать сосной. Сначала это – росточек. Конечно, можно воспользоваться удобрениями, которые позволят за час вырастить из этого росточка 25-метровую пушистую сосну. Но такая сосна проживёт одну ночь, и потом осыплется. Логично и естественно, не так ли? Вот только, к сожалению, в подобные «удобрения» многие верят. И это разрушает судьбы. Я все чаще вижу в глазах молодых девочек и мальчиков этот страшный огонек: «Деньги». Им хочется всего, сразу, и желательно – быстро, и это меня разочаровывает. Потому что так - не бывает.

Не хочу сказать, что для меня деньги не имеют значения. Имеют. Разумеется, всему есть своя цена, всё должно оплачиваться. Но я никогда не думал о деньгах, пока не дошёл до своей цены. Да и сейчас, если ко мне приходят интересные, талантливые режиссёры, у которых нет денег, я не буду говорить с ними про гонорар. Это - вопрос интереса. А мне всегда интересно всё новое.

Знать свой диагноз

Я не люблю сомневаться. Момент недоверия – отвратительнейший, это отнимает много сил и нервов, а у меня нет на это времени. Я хочу любить людей, которые со мной рядом, и доверять им. Не хочу, спрашивая человека в глаза: «Вы сделаете то-то и то-то?», и услышав в ответ «Да, конечно, сделаю», думать: «Нет, на самом деле, не сделает, потому что у него на уме что-то другое». Поэтому для меня очень важно быть на одной волне с людьми, вместе с которыми работаешь. Тогда большинство ошибок, которые случаются во время нашей общей работы, я могу относить только к себе. А это – уже легче. Понять, что ошибка – моя, что она произошла случайно, а может быть, не случайно.

А вообще, я часто анализирую себя и свои ошибки. Помогает ли мне это жить? Нет. В том смысле, что я продолжаю делать ошибки. Анализируя их, я понимаю, получилось ли это из-за моей слабости, либо это – уже неизлечимо. Но так я хотя бы знаю свой диагноз.