Дмитрий Медведев обсудил с театральными деятелями перспективы развития современного российского театра. Речь шла, в частности, о поддержке театров малых городов и социальной поддержке артистов. Во встрече приняли участие руководители российских театров и ведущие театральные режиссеры. ...

Д. МЕДВЕДЕВ: Юрий Мефодиевич, пожалуйста.

Ю. СОЛОМИН: Спасибо. ... Традиции – это немаловажный фактор, и негоже их забывать, потому что и все сидящие здесь, и те, кого уже [здесь нет], но мы их помним, о которых вот забота проявилась, и это прекрасно, 80-летние артисты, кому за, – вообще, это не так много для России (там 100 человек), но эта забота очень важна. Устаревшие традиции отомрут, а хорошие должны остаться. Как можно отменить заповеди, допустим, оставить 9 из 10, потом придумать еще одну и сделать ее, допустим, 11-й? Это невозможно, это должно само умереть и само по необходимости родиться. Я вот с Женей [Евгений Миронов, художественный руководитель Государственного театра Наций] говорил только что: хочу посмотреть твоего Шукшина. Почему? Мои студенты пришли и, в восторге захлебываясь, говорили про этот спектакль ["Рассказы Шукшина"]. Возник молодой театр, им руководят, так это прекрасно. Когда-то Мейерхольд, если я не ошибаюсь, нет, Михоэлс сказал: "Научить нельзя, научиться можно". Вот они научились, они создали, и дай Бог им здоровья. Когда было немножко сложновато, он [Миронов] обратился к нам, я с удовольствием сказал "пожалуйста" – и я очень рад, что так получилось, что я не ошибся, понимаете? То-есть, наш старый театр, я думаю, что он какой-то шажочек помог сделать [молодому театру], и учителя были, и так далее. Нельзя научить быть кем-то, можно только находиться рядом и научиться. И я никогда не забываю свою учительницу Веру Николаевну Пашенную (сегодня тоже о ней скажу), я ей очень благодарен за все, потому что театр – это школа, это сердце. Как она учила и говорила: "На сцене надо оставлять кусочек своего сердца". И когда зритель приходит и чувствует что-то – что, я не знаю, – в тот момент, когда чувствует артист, а потом уходит, не просто выходит и скорее бежит в метро, то даже дома, когда ложится спать, он (зритель) почему-то думает. Поэтому я абсолютно согласен, что для маленького города и для провинции театр – это академия, академия жизни, чувств. ...

Е. МИРОНОВ: Вы знаете, говоря о театре, о репертуарном театре, о наших традициях, невозможно не говорить о том, что должно их дальше двигать, сохранять и развивать, – это о молодых и о реализации молодых творческих сил. Это огромная проблема. И вообще проблема смены поколений. Вы, Дмитрий Анатольевич, не раз ее ставили – это государственная проблема. В театре это очень насущная тема, а в последние годы стала едва ли не самой главной. Потому что если мы не найдем систему, по которой новые творческие силы могут себя проявить, то "скамейка запасных", грубо говоря, будет пуста.

Сегодня система организации театрального дела, какая существует в государственном театре, не способствует, честно говоря, первому шагу, первому дебюту. Есть театры, безусловно, они существуют, замечательные, в которых везет молодым режиссерам, одному или двум. Они ставят спектакли. Если это удача – замечательно, есть второй шаг. А если это неудача? Мы говорим ведь о целом процессе, когда молодые ребята должны ставить спектакли. А это не всегда удача, иногда ошибка, что немаловажно, потому что это двигает дальше, [спектакль] – это эксперимент. Обычно большинство выпускников театральных ВУЗов или училищ, не находя работы, маясь в течение нескольких лет, ожидая, старея, их импульс творческой энергии падает. Они либо переквалифицируются, либо уходят на телевидение и создают там низкопробное "мыло", и оттуда уже не возвращаются, потому что там большие деньги, и мы теряем настоящие кадры, нет развития. Честно говоря, проблема фондов, про которые Вы говорили в начале сегодняшней встречи, назрела.

Про гранты на дебютные работы, поддержанные государством. Форма этих грантов обсуждаема (экономический механизм, я имею в виду) – это может быть президентский грант, может быть целевая программа Министерства культуры, может быть фонд, в который (я думаю, что Олег Павлович про это тоже еще скажет, мы это обсуждали совместно) государство или какие-то компании инвестировали деньги, которые не тратятся, а работают потом на такие задачи и цели.

Я интересовался западным опытом. Поскольку Театр Наций – структура своеобразная, там у нас нет труппы, это открытая площадка. И мы как раз должны ее использовать для таких целей – давать шанс молодым драматургам, режиссерам, артистам.

В Берлине существует театр "Хебель". Там пять площадок. Небольшой театр, но пять площадок, где постоянно идут фестивали и постоянно выходят спектакли. Федеральный фонд и фонд города Берлина тратят [на него] 5 миллионов евро в год. Это маленький театр.

Есть примеры в Латвии. До того как она чуть не умерла от кризиса, три процента от торговли табаком и алкоголем шло на культуру, называлось это культурпроцент. Кстати, очень хорошо – процент на культуру. Или же "Мигро" в Швейцарии – частный фонд, работает от сети супермаркетов.

Большая сумма идет на эти как бы совсем не выгодные цели. У нас (я не могу не поделиться, я знаю, что и Лев Абрамович меня поддержит) работает фонд Прохорова, который помогает именно таким молодежным программам. Но это первый шаг для помощи молодым. Хорошо, мы дали деньги, молодой режиссер поставил спектакль, а что делать дальше? Существует второй шаг: как ему закрепиться, нарастить мускулы, где это делать? Считаю, в этом смысле вторая тема, которую Вы затрагивали, провинция и театры малых городов могут нам очень помочь. В Москве и в Петербурге переизбыток молодых сил, ничего не делающих или пытающихся что-то делать, а там их огромный недостаток.

Не могу не поделиться собственным опытом. Я знаю, что тема малых городов еще будет сегодня подниматься, но Театр Наций уже восьмой раз проводит Фестиваль театров малых городов, третий раз в городе Лысьва Пермского края. Конечно, нам повезло, и мэр, и губернатор края замечательно относятся к культуре. В городе за три года поменялась инфраструктура, потрясающие дороги, я город не узнал – гостиницы строятся, люди относятся к этому, как к празднику. Уверен, что это одна из причин, по которой они могут оттуда не уехать, театр стал для них градообразующим [предприятием], а это уже государственная, честно говоря, задача. Нам опять повезло, там нашлись люди в структурах власти, которые это понимают.

Однажды я пытался позвонить мэру другого города, решить проблему, там театр хотели закрыть. Я не мог дозвониться, секретарша в итоге все-таки прокололась и сказала мне: "Что Вы его трогаете? У него жена вообще любит КВН". Я не против КВН, но если это взаимозаменяемые вещи – это катастрофа. Театр для нас всегда в России был, как Гоголь сказал, "трибуна", это больше чем театр, люди шли не просто повеселиться, а за чем-то еще, за какой-то духовной жизнью.

Так вот, мне кажется, настал момент для того, чтобы это сработало, чтобы молодые, во-первых, имея такой грант и грантовую систему, могли ехать [в регионы], для этого на местах необходимо создать условия. И дело даже не в зарплате. Вот парень – я приезжал тоже в один маленький город, – выпускник ЛГИТМиКа [теперь Санкт-Петербурская государственная академия театрального искусства]. Я говорю: "Ничего себе!" Работает в театре, в маленьком театре, в дыре, поднимает театр. Я говорю: "Сколько ты получаешь?". Он отвечает: "Неважно". Живет у товарища, у артиста, нет ни общежития, ничего. Год так, два... Через два года я возвращаюсь и не вижу, говорю: "А где этот человек?". Говорят: "Ну, что вы, он спился, уехал, никто не знает, где он". Важно, чтобы на местах все-таки понимали и помогали.

Поэтому совместно с Министерством культуры сейчас Театр Наций разрабатывает обширную программу, которая касается сбора и обработки базы данных всех театров малых городов, а их больше двухсот. Социологические исследования состояния театров, разработки эффективной экономической модели, создание обучающей программы, мастер-класса – это все уже даже делается, СТД [Союз театральных деятелей России] это делает. Но самое важное, мне кажется, необходимо создать совет театров малых городов, иначе они бесхребетные без этой помощи. Я просто почувствовал это на себе, потому что все участники, директора театров малых городов, они не знают, к кому даже обратиться по той или иной проблеме, а проблема не только деньги, понимаете? Вот такой совет, куда, кроме представителей директоров театров малых городов и федеральных округов, должны входить представители, безусловно, региональных и муниципальных властей.

Учитывая грантовую систему, направленную на поддержку самых интересных работ и коллективов, можно отрегулировать такую систему, при которой парень уезжает [работать в провинцию]. Вот у нас тоже (простите, что опять возвращаюсь к нашему театру) успешный дебютант поставил спектакль. После этого он не остался в Москве, его, я знаю, приглашал даже Олег Павлович, такой Никита Гриншпун. Он уехал в Южно-Сахалинск и возглавляет там театр, и создал уже лабораторию детской драматургии (с ней тоже беда). Занимается этим, потом, может быть, вернется, но это уже будет человек с большим опытом.

Последнее, простите, что я про это так много. Мы говорили про молодых, и нельзя не сказать, и тема затронута была, о стариках, ветеранах театра и кино. Это вообще больная тема. Она уже озвучена тысячу раз и по телевизору, и в газетах. Стыдно, просто невозможно! И дело касается не только кумиров, на которых мы воспитывались, ведь по всей стране много ветеранов театра, кино, работников театра, учителей и педагогов театральных ВУЗов, которые отдали, посвятили свою жизнь этой работе, этому искусству. Наш цех всегда был, честно говоря... ну, как сказать... оказывал взаимопомощь. Это делается, часть [делает] СТД, часть частные лица делают, но, поверьте, когда мы два года назад организовали благотворительный фонд "Артист", когда коснешься этого хоть чуть-чуть – все, ты уже [погряз] по уши. Проблема огромная, очень много людей. Получилось очень хорошее дело. Мы организовали, присутствующие коллеги знают и меня поддержат, благотворительный фестиваль московских театров. Сбор от спектакля, одного спектакля пошел бы на помощь этим ветеранам. 30 московских театров откликнулись, 800 сертификатов медицинских, а у нас там программа и медицинская, и продуктовая, и программа "SOS", если это операция или смерть, и еще одна программа адаптации, потому что многие пожилые люди. Ведь артистам не так хлеб нужен, как быть нужными. Вот эту программу тоже проследить, потому что они могут работать, мы отправляем их на автобусах в детские дома, выступают, и этим они живут, это продление жизни.

Так вот, заканчиваю, случилась катастрофа – мы эти 800 сертификатов добыли и отправили людям, но, оказалось, это не совсем законно. Это, конечно, моя страшная недоработка и вина, потому что вообще-то мы хотели зарабатывать сами, не ходить с протянутой рукой к Вам, потому что и так этих рук достаточно и много проблем. Мы хотели таким образом заработать, каждый театр может это делать, и откликнулась бы сотня российских театров. Но большинство в силу проблем российского законодательства не имеет такой возможности, потому что сейчас бюджетное учреждение может расходовать средства от приносящей доход деятельности лишь на обеспечение собственных потребностей: купить мебель, ремонт здания, и то есть проблемы; поддержать своих же ветеранов своего же театра нельзя.

И вот наш фонд разработал – уважаемый Дмитрий Анатольевич, я прошу Вас помочь инициировать изменения в законодательстве, потому что мы совместно с юристами подготовили наши предложения, просим рассмотреть их.

Д. МЕДВЕДЕВ: Конкретный подход, давайте.

Е. МИРОНОВ: Кстати, я нашел старый билет в театр Корша, билет стоит 28 копеек, написано: "Благотворительный сбор 2 копейки", он шел именно на эти цели – можем вернуться к истокам. Спасибо.

К. РЕХТИН: Мне бы хотелось продолжить тему жизни театра в малых городах. Слава Богу, что мне не нужно сейчас убеждать ни Вас, Дмитрий Анатольевич, ни коллег в том, что театр в малом городе очень нужен. И существует озабоченность состоянием дел в театре в малом городе. Я работаю в городе, который малый из малых, население 27 тысяч. Он в 300 километрах от Омска. ... И наш опыт, который мы накопили за восемь лет, он, возможно, как-то поможет продвижению театра в малых городах и поможет развитию. Я кратко чуть-чуть расскажу, что происходит у нас, хотя, конечно, опять же я произнесу ту же фразу, что и Евгений Витальевич: "Нам повезло". Нам повезло, что мы работаем в Омской области, где традиционно к театру особое отношение. И там нас, театральных работников, уважают, к нам прислушиваются, нас опекают. ... Конечно же, ключом к разрешению всего этого комплекса проблем стало органичное соединение деятельности наших властей, инициировавших создание Северного драматического театра, он у нас называется сейчас имени Михаила Александровича Ульянова, и наших творческих устремлений, где мы в равной степени несли ответственность за результат возрождения культурного статуса города. В основу проекта этого нового театра легла идея взращивания актерского курса на месте, в этом городе. ... В четвертом театральном сезоне, когда ребята заканчивали обучение, мы получили собственное здание театра и дипломные спектакли играли на своей сцене. К этому времени уже решался вопрос о квартирах, и сейчас практически все наши актеры имеют квартиры. Вопрос не решен только с молодыми, только что приехавшими к нам [актерами]. С появлением здания, очень хорошего здания, мы говорили с Евгением Витальевичем Мироновым, есть сейчас мнение провести у нас в Таре Фестиваль малых городов России, а опыт проведения подобных фестивалей у нас есть. Мы у себя смогли принимать спектакли участников фестиваля "Золотая маска". ...

К. СЕРЕБРЕННИКОВ: Я надолго не задержу внимание, потому что не могу не рассказать о своей зоне ответственности. Театром не руковожу, являюсь арт-директором фестиваля TERRITORIЯ. ... Тот опыт, который у меня есть, связан и с работой арт-директором с Женей Мироновым на фестивале TERRITORIЯ. Это подтолкнуло меня к каким-то соображениям и наблюдениям, связанным вообще с местом театра в нашей стране и отношением власти к нему и наоборот. Вы знаете, я во многом согласен со всеми выступавшими до этого моими уважаемыми коллегами. Не соглашусь только в одном: я бы не хотел, чтобы театр в глазах власти представлялся такими людьми, которые все время приходят и говорят: "Дайте денег! Дмитрий Анатольевич, пожалуйста, дайте денег!" Конечно, Дмитрий Анатольевич, дайте денег, но...

Д. МЕДВЕДЕВ: Но...

К. СЕРЕБРЕННИКОВ: ...но Вы понимаете, что театр не является, как мне кажется, все-таки дотационной отраслью, если применить какие-то другие критерии. ... Москва – это город, где есть Большой театр, где есть МХАТ, где есть театр Марка Захарова и прочее. Если применить какие-то другие критерии, театр – это вполне состоятельный механизм, способ влияния и не только на изменение духовного пейзажа общества, но и на вполне существующую в этой концепции экономику, в которой мы все и живем. Хотел бы напомнить, что очень важной, главной мерой существования в театре является человек, и, что мне особенно близко, режиссер. Вообще о режиссере мы часто говорим, но не стоит забывать, что главные бренды и мировые достижения русского театра связаны с фамилиями режиссеров – Станиславский, Мейерхольд и прочие – это те люди, которые создали огромные, важные системы. У режиссера, который формирует театральную идею, целое направление театра, которое потом может приносить деньги, за счет которого могут кормиться целые поколения, разумеется, должна быть некая лаборатория. Я очень обеспокоен тем, что территория эксперимента, территория подлинного творчества как поиска, театр как лаборатория редуцируется, сокращается, и практически этого не остается. Потому что, что греха таить, любой выпускник театрального института, придя в большой, серьезный, состоявшийся театр-бренд, вынужден соответствовать некоему формату, а иногда этот формат его настолько поглощает, что потом от человека остаются рожки да ножки. Вот эта зона театрального эксперимента, зона исследований, театр как лаборатория, который, разумеется, должен существовать за счет грантовой системы (а грантовая система, как мы знаем, она достаточно несовершенна), – это, мне кажется, очень важный вопрос, про который невозможно забыть. ...