ЛАРСЕН: У нас в гостях актер театра и кино, руководитель Театра Наций Евгений Миронов.

МИРОНОВ: Добрый вечер.

ДОЛИН: Женя, давайте начнем с самого главного. Повод Вашего здесь появления – это завтрашнее мероприятие, Акция по поддержке российских театральных инициатив. Расскажите, пожалуйста, что это такое. И как так вышло, что столичная, по сути, элита, те люди, которые делают, в частности, такой довольно элитный фестиваль TERRITORIЯ, как они принимают участие в региональных каких-то инициативах, идеях и проектах?

МИРОНОВ: Акция, которую мы придумали шесть лет назад, родилась на Совете по культуре при Президенте. Возникла какая-то тема, что есть театры не только столичные и петербургские, тоже столичные, а есть еще люди и фанатики дела, которые находятся за московской кольцевой дорогой. И возникла идея помощи конкретной, не просто на уровне дипломов каких-то, а финансовой помощи. Помогать людям, которые там хотят сделать, которые отчаялись или которые не верят, и которых оказалось отыскать-то тяжело, потому что они есть, иначе невозможно, страна-то богатая на таланты.

ДОЛИН: Ну что, они отчаялись уже достучаться до столицы?

МИРОНОВ: Абсолютно. Их очень трудно найти. Это самая большая, честно говоря, у нас проблема.

ДОЛИН: Ну вот, сейчас они нас услышат и, может быть...

МИРОНОВ: И что только мы ни делали – и сайт, и обращался через телевидение: присылайте свои заявки. А на самом деле вот эта Акция способна помочь конкретным образом: на проект. У нас есть как бы четыре раздела. Это проектная деятельность. То-есть, это либо фестиваль – драматургический фестиваль, театральный фестиваль. Вот в прошлом году – Екатеринбургский фестиваль – мы Николая Коляды наградили. Есть персональные поощрения и студенты. Это пять театральных училищ провинциальных – это из Ярославля, Саратова, Екатеринбурга, Нижнего Новгорода, Казани. Мы награждаем лучших студентов, они приезжают сюда и получают эту премию. Так что вот такой разброс огромный, большой. И в этом году у нас есть замечательные проекты из Верхнего Уфалея, фестиваль муниципальных театров Уральского региона. Спектакль по Бродскому Злобин Леша в театре Елены Камбуровой будет делать, вот мы даем деньги на это. Небольшой драматический театр Льва Оренбурга ставит "Три сестры", это в Санкт-Петербурге, это очень хороший театр.

ЛАРСЕН: А вот Вы говорите, их тяжело найти, потому что они так уже отчаялись и думают, что они никому не нужны и о себе не заявляют. А как вы их находите, как вы определяете, что вот этот театр достоин награды?

МИРОНОВ: Просто методом простейшим. Мы – Кирилл Серебренников, режиссер, актриса Чулпан Хаматова, дирижер Теодор Курентзис, Роман Должанский, критик, и я – мы все люди путешествующие, в силу нашей деятельности, мы ездим по разным городам. Вот кто что нарыл...

ЛАРСЕН: Вы находите время смотреть?

МИРОНОВ: Ну, во-первых, находим информацию, прежде всего. Потом ездят либо Рома, либо у нас есть люди, которые отсматривают, что называется. А так мы все очень активно, когда где-то бываем, выискиваем и просим, чтобы нам рассказали, что в этом городе происходит.

ДОЛИ: Ну, вы не то что ищите специально к проведению этой Акции, а весь год занимаетесь, то-есть это постоянно существует?

МИРОНОВ: Да, постоянно существует, безусловно.

ЛАРСЕН: Я вот у Вас в брошюре Акции увидела название города даже, о существовании которого я не подозревала, город Нижнеудинск. А там, оказывается, еще и театр есть. А что из впечатлений за последнее время от провинциальной театральной жизни больше всего как-то сразило или подвинуло? Может быть, какой-то спектакль или какой-то человек интересный?

МИРОНОВ: Вы знаете, мы давно помогаем замечательному человеку Николаю Коляде. Это драматург очень известный, который создал свой театр в Екатеринбурге, которому на самом деле почти никто не помогает. Они просто все – и актеры, и кто работает в этом театре – просто на энтузиазме. И мало того, он организовал драматургический фестиваль. У нас же не очень хорошо с драматургией. Мы сейчас знаем современных драматургов, один-два самых знаменитых и очень дорогих.

ЛАРСЕН: Ну да. И очень каких-то таких эпатажно-андеграундных.

ДОЛИН: И похожих друг на друга.

МИРОНОВ: Да. А вот этот человек меня потрясает. И в этом году мы награждаем артиста из его театра, который играет там Гамлета. И вот этот спектакль, в том числе, как и "Ромео и Джульетта", безусловно, в манере самого режиссера. Они, конечно, меня очень сильно взволновали. Николай Коляда.

ДОЛИН: Я могу сказать, что есть в списке человек, с которым я очень хорошо знаком, он из Москвы. Но при этом то, чем он занимается в Москве, я думаю, несмотря на столичный статус, далеко от этой гламурности и обласканности, он немножко в подполье существует. Это Сергей Казарновский с класс-центром. Это место, где дети и подростки учатся одновременно, как в школе, и становятся актерами, музыкантами. Мой младший брат когда-то там научился играть на бас-гитаре и на барабанах, например.

ЛАРСЕН: А со скольки лет туда берут детей?

ДОЛИН: Я могу сказать одно. Когда этот класс-центр был совершенно в другом месте очень давно, я там год сам преподавал сказки для детей маленьких, им было 6-7 лет, этим детям.

ЛАРСЕН: Слушайте, а что же это какая-то странная ситуация, неправильная, уродливая, в которой сами актеры, театральные деятели, режиссеры, критики помогают собственно самим себе, грубо говоря, почему этим не занимаются те, кому положено?

МИРОНОВ: Нет, ну, этот случай уникальный. Во всех других случаях Вы абсолютно правы. Этот случай уникальный, потому что, я еще раз говорю, премия родилась на Совете по культуре при Президенте, и как бы с подачи Владимира Владимировича нас поддержала администрация Президента. Это деньги, которые помогают выделять как раз структуры те, которые и должны заботиться об этом. Это небольшие, безусловно, деньги в размерах страны, это маленькая премия, наш грант. Но, как говорится в поговорке, хоть что-то.

ДОЛИН: Женя, Вы уже полтора года руководите Театром Наций. Как Вам кажется, за это время как-то он изменился? Изменилась ли репертуарная политика, изменился ли набор тех людей, которые там выступают не на своих подмостках? Что вообще там происходит и творится?

МИРОНОВ: Вообще мы в состоянии ремонта, у нас театр закрыт. Мы сыграли как бы последний спектакль на нашей сцене. А мы играли – и зрители сидели на сцене, и спектакли проходили на самой сцене, потому что весь зал уже почти 20 лет находится в ремонте, в таком долгосрочном, капитальном, и ничего не происходило. А за эти полтора года произошло столько, что, мне кажется, хватит на целую жизнь театра. Так случилось, что мы очень активно выработали идею театра и дальше не по силам взяли совершенно задачу. Потому что, не имея своей площадки, приходится арендовать чужие за бешеные какие-то деньги. А за это время мы выпустили три спектакля полноценных. Два молодых режиссера, открыли два имени. Кстати, одного из них – Никиту Гриншпуна, режиссера, который поставил "Шведскую спичку", уже награждают, скоро будет премия театральная, настоящая премия. И Жолдак поставил "Кармен" с Машей Мироновой. Мы провели фестиваль TERRITORIЯ, фестиваль "NET". Мы сделали еще один спектакль музыкальный, в стиле саунд-драмы, Панков поставил с французами по Цветаевой спектакль. У нас фестиваль, мы еще придумали, "Ивановых". Потому что 120 лет назад впервые на нашей сцене, театра Корша, Чехов специально для этого театра написал "Иванова", и там состоялась премьера. И вот мы лучших "Ивановых", которые на сегодня есть в мире, мы их привезли. И в июне мы закрываем фестиваль, в июне последний спектакль "Иванов" будапештского театра, очень знаменитый, который объездил все фестивали в Европе. И мы продолжаем работать. И сейчас, несмотря на то, что ремонт, мы не закрываем, как бы, деятельность нашу, мы закрываем здание, а мы будем опять-таки арендовать. И что делать, будем мыкаться.

ЛАРСЕН: А я вообще не понимаю, как у Вас это получается – совмещать такие чиновничьи, административные функции, причем, весьма эффективные, активные – столько всего. И еще сниматься. Как это все в Вас помещается?

МИРОНОВ: Вообще я не снимаюсь уже год.

ДОЛИН: Ну, просто люди только что досмотрели "Апостола", мне кажется, поэтому возникает эффект постоянного присутствия. Ну, слава Богу, это очень хорошо, мне кажется, для актера. И этот эффект, он, конечно, обманчив, но он есть.

ЛАРСЕН: Нет, правда, Вы знаете, Вы с таким просто пылом, с таким энтузиазмом рассказываете о том, что Вы организовываете, с какой-то именно административной точки зрения, я понимаю, что это занимает огромное количество сил, энергии, времени, эмоций – всего. А мне кажется, что для актера самое главное все-таки эти силы аккумулировать и потом как-то на сцене выплескивать.

ДОЛИН: Главное, видимо, не аккумулировать, а перераспределять как-то.

МИРОНОВ: Вы знаете, посмотрим, насколько Вы окажетесь правы. Я на самом деле не знаю на сколько, пока еще мой организм справляется, а что будет дальше – я не знаю.

ЛАРСЕН: Вам так интересно этим всем заниматься, или уже просто назвался груздем...

МИРОНОВ: Мне интересно, да. Но я совершенно разделяю Ваше опасение по поводу как бы полноценности участия в каких-то моих актерских ролях. И, кстати, я могу это проверить достаточно скоро. Это я Вам впервые говорю, никто про это еще не знает. Но теперь ясно, что премьера первая, которая будет после открытия сезона, это Алвис Херманис ставит спектакль по Шукшину, где замечательная Чулпан Хаматова и я будем играть, и там еще замечательные актеры будут. Это – Театр Наций.

ДОЛИН: Это первый спектакль Херманиса с русскими актерами, я правильно понимаю?

МИРОНОВ: Да, это первый спектакль с русскими актерами, абсолютно точно. Хотя открываемся мы 25 сентября, великий режиссер Питер Штайн впервые привозит сюда свой моно-спектакль по "Фаусту" Гете, где он сам и играет, и читает.

ДОЛИН: Как интересно!

МИРОНОВ: Да. Честно говоря, ему было в прошлом году 70 лет, и Россия никак не откликнулась, несмотря на то, что когда-то Смоктуновский Иннокентий Михайлович встал перед ним на колени и сказал: спасибо, что Вы научили нас играть Чехова.

ДОЛИН: Но Вам-то повезло, что Вы у Штайна играли две роли самые главные. Вот я Вас видел на сцене в качестве Ореста и Гамлета тоже. И вообще таким откровением казалось тогда, хотя он к этому моменту, естественно, во всем мире он считался классиком давным-давно уже, таким забронзовевшим, но для многих, я уверен, здесь это было внове все.

МИРОНОВ: Конечно, да. Это очень был интересный опыт, спектакль 7,5 часов. Это целая жизнь, когда зрители старели вместе с нами за время спектакля.