Евгений Миронов прекратил общение с журналистами. По крайней мере, так было сказано в официальном заявлении. Но, получив от одного из авторов опубликованный выше текст с прямой речью актера, редакция, как полагается, отправила материал на согласование.

Евгений Витальевич перезвонил. Внеся некоторые фактические уточнения, с публикацией согласился, правда, посетовав на снисходтельно-покровительственный тон автора... От предложения подготовить новое интервью вначале отказался – срочный отъезд. По возвращении все же разрешил уговорить себя встретиться... Минут на тридцать, максимум 5-6 вопросов... И в один прекрасный солнечный мартовский полдень в Северной Пальмире...

— В связи с Вашим заявлением в прессе: действительно считаете, что понятия "массовая культура", "честь" и "достоинство" могут быть совместимы в современном обществе?

— Конечно, совместимы. К примеру, Чарли Чаплин или Аркадий Райкин – представители как раз не андеграунда, а массовой культуры. На этих людей и нужно равняться.

Уже стало модным обвинять российские средства массовой информации в непрофессионализме, безвкусице. На самом деле они не настолько безнадежны. На Западе существуют еще более скучные и пошлые каналы и издания. В процессе развития информационных технологий там ушли гораздо дальше нас. Но также есть достаточное количество достойных средств массовой информации, которые и нужно использовать в качестве ориентиров.

Я принял решение ограничить свое общение с прессой. Конечно, не в моих силах не допустить на пресс-конференции то или иное издание, которое, несмотря на огромные тиражи, себя давно уже дискредитировало. Но интервью буду давать только тем, кого знаю лично и доверяю, – несколько человек из трех-четырех изданий.

— Сейчас успех любого проекта, в том числе культурного, в большей степени зависит не от качества продукта, а от его рекламной пиар-кампании. Это проявление XXI века, когда все решают именно информационные технологии? Или в истории мировой культуры остаются имена гениев, признанных только после смерти? Классический пример – Ван Гог...

— Мне невыносимо обидно, что картина "На Верхней Масловке" прошла незамеченной, как будто вообще не выходила. Очень честный и достойный фильм, блестящая работа Алисы Бруновны Фрейндлих. Но, к сожалению, у продюсеров не было желания заниматься его прокатной судьбой.

Хотя в результате все становится на свои места. Многие ленты, шумно разрекламрованные два-три года назад, сейчас безвозвратно забыты. С другой стороны – работа Алексея Германа "Проверка на дорогах". Недавно на гастролях пересматривали этот фильм в компании молодых актеров. Современная, актуальная картина, где есть и история, и экшн, и драма, и боевик. Молодежи очень понравилось, хотя фильм снят в 1971 году. Уверен, настоящие, несмотря ни на что, останется и не потеряется.

— Вы интересуетесь общественными проблемами?

— В последнее время стал, хотя раньше к этому не стремился. Люблю свое дело, которое отнимает большую часть времени. Мне в жизни везет на хороших людей, в первую очередь, на режиссеров. Профессию актера принято считать зависимой, но я этого не чувствую. И в какой-то момент появилась возможность помогать... Не в том смысле, что я очень хороший. Просто, грубо говоря, долги надо отдавать. И по возможности стараюсь это делать.

Четыре года назад мы организовали "Акцию по поддержке российских театральных инициатив". В оргкомитет вместе со мной входят режиссер Кирилл Серебренников, критик Роман Должанский, актриса Чулпан Хаматова, художник Александр Боровский, драматург Евгений Гришковец. Собираем информацию о разных творческих проектах и распределяем президентские гранты. Стараемся помочь отдельным режиссерам, коллективам и фестивалям. А также разным одержимым людям по всей стране – из Якутии, Челябинска, Комсомольска-на-Амуре или Москвы. Везде есть таланты. Те, кто самоотверженно и бескорыстно организовывают совершенно немыслимые дела. Настолько неожиданные, что порой сам не уверен, смог бы решиться на что-нибудь подобное. В Якутии человек пятнадцать лет придумывает кукольные спектакли и ездит в тундру показывать их детям. Меня такие истории убивают наповал.

В октябре 2006 года мы решили провести Международный театральный фестиваль современного искусства TERRITORIЯ. Уже приглашаем лучших западных представителей драматического, балетного и оперного искусства. Будут проводить мастер-классы, показывать спектакли, являющиеся "последним словом" в театре. Соберем студентов из училищ Лондона и Парижа, Нижнего Новгорода и Саратова. Посмотрим. Думаю, получится интересно.

— Как Вам удается разыскать таланты на необъятных просторах нашей иногда непроходимой страны?

— С поисками просто катастрофа. Сейчас открыт сайт "Акции". Но все равно информации очень мало. Большинство сидит в глубинке и тихо умирает от голода и безызвестности. Если будет возможность, пожалуйста, напишите про "Акцию". Дело в том, что мы помогаем не словами, статуэтками или дипломами, а даем реальные деньги под конкретные проекты.

— Евгений Витальевич, почему зло всегда такое привлекательное, манящее, соблазнительное? А добро незаметно, трудно достигает результатов – абсолютно неблагодарное занятие? Разве это справедливо?

— Безусловно. Видимо, так задумано. Выбрать добро сложнее, нужно помучаться. Но если преодолеешь демона, внутри родиться что-то новое. Начнешь себя больше уважать.

Как ни парадоксально прозвучит, но по сравнению со временем, показанным в сериале "В круге первом", сегодня добро намного сложнее распознать. Мы разговаривали об этом с Наталией Дмитриевной Солженицыной. Тогда кругом было столько ужасного – Сталин, непробиваемая система. Но даже в "шарашке" жилось проще, человек четко знал, где и что есть зло. Тяжело, надо рвать жилы, но понимаешь, когда выбрал плохое. Сейчас же неизвестно. Например, вижу по телевизору обаятельного политика и запутываюсь. Говорит-то хорошо, но можно ли ему верить? Идет, как у Мышкина, "двойная мысль". Или уважаемый артист рекламирует "лекарство", от которого умирают. Страшно, и меня такое беспокоит.

— С каким поколением Вам проще, комфортнее общаться? С ровесниками, старшими или молодежью?

— Никогда не понимал рэп. Наверное, от рождения я в душе мелодист. Но недавно посмотрел фильм "8 миля", где главную роль сыграл известный рэпер Эминем. И влюбился в эту музыку. Понял, что в такой странной для меня форме он выражает свои мысли, отношение к жизни, желание что-то сделать. В результате, "подсел" на рэп-музыку, и даже в моем мобильном телефоне настроена мелодия группы "50 cent". Надеюсь, сумасшествие временное. Но сейчас мне это интересно. Олег Павлович Табаков научил репетировать со студентами. Потому что, говоря языком триллера, иногда нужна свежая кровь. Новая струя, что очень важно. И мне нравится работать и общаться с молодыми актерами. Более того, никогда не ощущал себя ни в одном возрасте. Может быть, потому, что всегда играл абсолютно разные роли. От пионеров до возрастных. Сред моих друзей есть люди, кому далеко за семьдесят, но обладающие потрясающим ясностью ума и обаянием. С интересными людьми не чувствуешь никаких преград. А возраст тем более не имеет значения. Мы все временны здесь.

— Выходя на сцену, Вы становитесь с залом одним целым или, наоборот, ведете зрителя за собой?

— Не могу чувствовать себя частью зала, так как выхожу на сцену с очень конкретной целью. Что-то заронить. Исповедаться, когда есть ощущение, что накопилось и необходимо поделиться. Но иногда не хочется этого делать. Возникает желание, наоборот, сесть в зрительный зал и посмотреть, как мучается кто-то другой.

— Одиночество. Кто-то считает, это самое ужасное, что может с человеком случиться. Кому-то оно комфортно. А для Вас?

— Не могу сказать, что для меня подобное состояние творческое. Когда одиночество комфортно – это болезнь. Если дискомфортно, то страдание или некая сублимация переживаний может подвигать художника на поиск. Отчаяние – тяжелый путь. Мы начали разговор с Ван Гога. Я бы так не хотел. Великий путь труженика, но непосильная плата за него.