Евгений Миронов стал суперзвездой довольно давно. Если нужен хороший драматический актер, нужно звать Миронова – это знает, наверное, каждый российский режиссер. Но до широкого зрителя фильмы с его участием доходили редко. По-настоящему знаменитым Миронов проснулся только после князя Мышкина.

Тишайший князь Мышкин сильно удивил артиста Миронова. Вернее, не сам князь, а то, что с нашими людьми случилось после того, как Миронов его сыграл в телевизионном сериале "Идиот". Случилась всеобщая любовь и даже обожание.

"Он же абсолютно положительный герой, – недоумевает вслух Женя, – такой положительный, что дальше некуда. Обычно людям это скучно становится через пять минут, и они скорее на другой канал переключают, ищут там себе что-нибудь демоническое. А тут я письма получаю: нам так было интересно, смотрели не отрываясь... Поразительное дело".

"Вам электронные письма пишут или как раньше, в конвертах?" – уточняю зачем-то я.

"В конвертах. Сайт у меня тоже есть, поклонницы сделали. Но я там не часто бываю."

"И что, отвечаете на письма?"

"Нет, никогда. Каюсь. Ответишь на письмо – значит, обязательно получишь ответ на свой ответ. Уже переписка получается. А на нее у меня ни времени, ни сил. Правда, на сайте два раза отвечал."

Время терять Евгений Миронов не любит. Да у него и нет времени. Он трудится. Двадцать четыре часа в сутки без перерыва. Это он рассказал мне, когда я спросил, за что он свою профессию ненавидит. Ведь не бывает так, чтобы только любить. Тем более от любви один шаг известно куда.

"За что люблю, за то же и ненавижу", – признался Женя и все объяснил про свою трудовую вахту. Во сне, представьте, он тоже про роль думает. Фрейд не поверил бы, но я верю. Миронов, не просыпаясь, ищет новые ходы и нестандартные решения. Вождь и бог русского театра Константин Сергеевич Станиславский, сочинивший ученый труд "Работа актера над собой", такой рабочий график из гроба явно одобряет. А Женя себя не очень одобряет. "Бывает, чувствую, что уже пустой, как барабан. Ни-че-го внутри. А брать неоткуда".

"Как же неоткуда? Столько всего вокруг."

"Так ведь нет никакой возможности плюнуть на все. Остановиться, оглянуться."

"Ну, возможность плюнуть всегда есть", – со знанием дела возражаю я.

"Выходит, я трушу, – не щадит себя Женя. – Но когда предложения сыпятся одно за другим, и такие интересные, очень трудно отказаться. Слишком велико искушение."

Сыпаться стало в 1991-м, после "Любви", где Миронов сыграл, как спел, роль славного рабоче-крестьянского мальчика Саши, которому пришло время превращаться в мужчину – во всех смыслах. И потом с места в карьер: "Анкор, еще анкор!", "Лимита", "Мусульманин", "Утомленные солнцем", "Дневник его жены" – что ни громкий фильм, то обязательно Миронов в кадре и в титрах. А то еще и с призом в руках: на "Кинотавре" – за Сашу, на "Нике" – за лохматого компьютерщика из "Лимиты", на "Созвездии" – за эпизодического танкиста из "Утомленных". Театр тоже не отстает, грузит собой по полной программе. Груз все больше с классической маркировкой. Иван Карамазов, Орест, Гамлет, совсем недавний Лопахин – в компании с киношным Хлестаковым и телевизионным Мышкиным представительный получается отряд. Без случайных лиц. И на каждого надо время, один Мышкин полгода съел вчистую – откуда взяться минуте, чтоб остановиться-оглянуться. Тем более в переписку с поклонницами вступать. Или в разговоры с журналистами. Как правило, он этого избегает. Интервью не дает, от фотосессий уклоняется. "Соглашаюсь пару раз в году, не чаще. Просто вдруг возникает ситуация, что почему-то не могу отказать." Значит, мне повезло, раз со мной такая ситуация возникла. Если в этом году до меня кто-то уже успел к Миронову просочиться, то я – вообще последний. Лимит исчерпан.

Правда, поначалу он и мне хотел отказать.

"Давайте, – говорит, – отвечу по-быстренькому на Ваши вопросы. Что там у Вас? Рассказать, над чем сейчас работаю?"

"Ну да, – обиделся я. – А потом еще смешные случаи на съемочной площадке, и чтоб Вы что-нибудь пожелали нашим читателям. Пускай к Вам "Комсомолка" с "Комсомольцем" за этим ходят."

"Знаешь, они уже все сами напечатали, ни о чем не спрашивая", – засмеялся он в ответ, непринужденно перейдя на "ты" в одностороннем порядке.

В человеческом разговоре Миронов мне не отказал – вот вы сейчас идете по следам этого разговора. А от ролей он все же иногда отказывается. Даже не иногда, а часто. Не только потому, что спрос на него превышает его возможности, но и по идейным мотивам.

"Вот Вы только что Иваном Бездомным в "Мастере и Маргарите" побрезговали, – проявляю я осведомленность. – Зачем?" -

"Роль неинтересная. Сама по себе она хорошая, даже замечательная, но мне сейчас не интересна. После князя Мышкина мне надо было совсем в другую сторону двинуться. Я предложил сыграть Коровьева, режиссер на это не пошел, у него другое видение, и я не сильно расстроился. Значит, в этой истории для меня роли нет."

Хорошо актеру Миронову: может такими ролями, как Бездомный, бросаться. Другой бы вцепился зубами. А Миронов знает ,что не последняя. Но говорит, что дело не в этом. Он не любит расхожих разговоров про "зависимую профессию". Стоило мне об этом заикнуться, как Женя меня резко прервал:

"Почему зависимая? Я очень серьезно отношусь к ней. Это мое главное дело, это мой, простите за громкие слова, путь. И я сам решаю, куда мне идти."

"Но есть режиссерский замысел. Вам нужно в него войти".

"Можно и не входить. Надо договориться. Режиссер должен меня убедить в своей правоте. Бывают режиссеры, которые твое представление разбиваю в пух и прах. Мне повезло, я с ними встречался. И понимал ,что я просто мелкий муравей."

"Вы человек убеждаемый?"

"Я вменяемый."

Вменяемость позволяет ему понимать, что профессия превращает его в эгоцентрика. Он думает о работе, а работа – это роли, а роли он из себя делает, из собственного материала. Вот и получается, что он постоянно думает о себе.

"Это не значит, что я нарцисс. Я не любуюсь собой, я себя изучаю. Но сосредоточенность на себе – это неправильно."

Еще он заметил, что после Мышкина стал жестче. Во время съемок добыл из себя такие промышленные количества добра, что, вернувшись в реальность, ощутил потребность все компенсировать. Миронов говорит, что пустился тогда во все тяжкие. Я дипломатично не уточняю, что это были за тяжкие, а он мысль не развивает. Зато рассказывает поучительный случай.

"Мне позвонил один приятель и рассказал, что поругался со своим другом. Тот сильно его обидел, предал. Оба, кстати, очень известные люди. И вот спустя год этот предавший человек ему звонит: мне нужна твоя помощь, давай съездим на кладбище, ограду поправить. В первую секунду, говорит приятель, я думал, что разорву трубку на части. Вот так, не извинившись... Но в следующую секунду мелькает мысль: а как Мышкин поступил бы в такой ситуации? И он понимает, что Мышкин не только простил бы, а ринулся бы на эту встречу с цветами и шампанским."

"На кладбище?" – живо интересуюсь я.

"Ну, это условно говоря. Мой товарищ так и сделал."

"Вы бы тоже так – с цветами и шампанским?"

"Не знаю. Врать не буду. Не знаю."