ЖЕРТВА СУМАСШЕДШЕЙ ЛЮБВИ

Журнал "Натали"
12.2001
(по материалам пресс-конференции)

Евгений Миронов – актер выдающийся и модный, а человек – очень милый и обаятельный. В свои 34 года он уже сыграл роли, о которых большинство актеров безнадежно мечтают всю жизнь (Гамлета. Ивана Карамазова, Ореста), поработал с талантливейшими режиссерами (Табаковым, Михалковым, Штайном), пережил несколько сильнейших депрессий, поставивших на грань существования не только его карьеру, но и жизнь. Но от этого цвет его голубых глаз не потускнел, улыбка не стала менее задорной, а отношение к жизни и к людям более расчетливыми. Он все так же открыт, общителен, шутлив. И эти качества в равной степени пленяют как его зрителей, так и собеседников...

— Помнится, актер Михаил Жаров как-то признался, что заплакал, первый раз увидев себя на экране. Помните ли Вы первое впечатление от себя "экранного"?


— Я хохотал. Хохотал от ужаса. Думаю, что и Жаров плакал по той же причине... Это очень сильный шок, потому что ты думаешь о себе совсем иначе – гораздо лучше (смеется). На экране и собственный голос тебе не нравится, и внешность. Но человек ко всему привыкает. Хотя многие актеры всю жизнь не могут к себе "экранному" привыкнуть. Я – уже могу.

— Женя, однажды Вы сказали, что если бы не сыграли Гамлета, то, возможно, до сих пор не задумались бы, кто Вы такой и для чего живете. Неужели роль на Вас так сильно повлияла?

— Да, очень сильно. Но она не могла не повлиять! Это роль настолько мощная по своей глубине, энергетике, что обязательно оставляет след в душе актера – положительный или отрицательный. Это таинственная и мистическая роль...

— А "потолок" своих актерских возможностей Вы видите?

— Не-а, потому что думать об этом бесполезно. Человек настолько плохо себя знает! Ученые уже подсчитали, что работает только три процента нашего мозга. Представляете, какие возможности еще могут открыться? Вот я и пытаюсь открыть несчастный четвертый процент (смеется).

— Я слышала, что еще в театральном училище после спектакля "Полет над гнездом кукушки" Вас прозвали "королем истерик"?

— Да, моя педагог так меня обозвала.

— Интересно, с Вами истерики только на сцене случаются или в жизни тоже?

— Я в жизни тоже очень эмоциональный человек, но это состояние я все же решил оставить для сцены. А когда меня назвали "королем истерик", решалась моя судьба: либо меня оставят доучиваться в саратовском театральном училище, либо выгонят, потому что на экзамене я получил "три с минусом". Истерика, которая со мной случилась, была тогда очень уместной: я играл в "Полете над гнездом кукушки" роль Билли Биббита – того парня, что заикался. Мне было всего 14 лет. И вот я играю, а роль все не идет. И тогда я замотался в сетку и в истерике стал в ней биться! Чуть не потерял сознание, изранил себя в кровь, царапины были на всем лице... Зато как сыграл!

Был еще случай, когда опять же решалась моя судьба: оставят меня или нет в труппе Олега Табакова. Тогда я в порыве (или в истерике – как хотите) так подпрыгнул на сцене, что разбил головой плафон, висевший на трехметровой высоте! На самом деле я думаю, что это очень плохо, это патология, что на сцене со мной всерьез случаются истерики.

— А что в жизни вызывает у Вас наибольшее неприятие?

— Непрофессионализм. В нашей стране это сплошь и рядом. Когда в жизни я встречаю непрофессионализм, то теряюсь. Не то чтобы у меня приступы бешенства начинались, но я не знаю, как быть. Я привык сам за все отвечать, понимаете? A очень многие в нашей стране ни за что не хотят отвечать. Я не виню в этом обстоятельства: так сложилась жизнь.

— Так почему тогда Вы – вслед за Вашей любимой девушкой, навсегда уехавшей в Израиль, – не решились раз и навсегда отказаться от этих обстоятельств и этого непрофессионализма?

— Кому мы там нужны? Вот уезжали Михаил Козаков, Валентин Никулин – и что? Оба вернулись, оба работают. Правильно говорят, где родился, там и пригодился. Можно ездить за границу зарабатывать деньги, что я и делаю. Но жить там, свой менталитет менять, становиться таким, как они, – нет уж, увольте! Мне, чтобы работать в Америке, надо вставить мозги американские. Иначе я буду играть русского бандита, и это будет моим амплуа до конца дней. В этом, конечно, ничего плохого нет: многие так живут. Например, мой однокурсник Валера Николаев там живет и играет бандитов, потому что ему это интересно. А мне не интересно. И потом, не хочу всю жизнь играть с акцентом, который никогда не исчезнет. Вот Ингеборга Дапкунайте, моя подруга, живет в Лондоне, замужем за англичанином, много лет работает в английском театре, но акцент у нее есть и ей никуда от этого не деться. Чтобы жить там, нужно измениться. А я не хочу. Я – русский от и до!

— Как русскому, Вам, вероятно, присущи эти знаменитые меланхолия, хандра, тоска?

— С хандрой я борюсь изо всех сил и всем советую бороться. Хотя это состояние может быть иногда полезно для творчества. А хандрю я знаете когда? Вот отыграл однажды двадцать "Гамлетов" подряд и после этого попал в больницу, в санаторий для душевнобольных. Потому что на этих ролях я все из себя выжал и вдруг ощутил такую внутреннюю пустоту... Со мной такого никогда в жизни не было! "Вот и все! – думал я тогда. – Все уже сыграл, и больше никогда ничего не будет". Я – меланхолик, и когда со мной случаются такие приступы отчаяния, спасает только работа.

— А были ли роли, создавшие у Вас легкое и светлое настроение?

— Мы немножко не о том сейчас говорим... Сыграв в таком спектакле как "Гамлет", я летаю! Но летать все время нельзя, и вот когда опускаюсь, не могу дальше жить, у меня нет сил. В этом смысле все равно, кого я играл – Бумбараша ли, Гамлета ли. Вот недавно наш театр гастролировал в Екатеринбурге, в зале цирка на две тысячи мест. Отыграв подряд два "Бориса Годунова" и три "Гамлета", я понял, что трагедий с меня достаточно! И как только закончился последний спектакль, пошел на дискотеку и выложился там на полную катушку. Мне необходимо было переключиться...

— А в московские ночные клубы "отключаться" ходите?

— Знаете, хожу редко – приглашают все время. Не могу общаться со "звездами". Я сам – "звезда" (смеется)! Я не в этом смысле (показывает новорусскую распальцовку), а потому что они, как соберутся вместе, смотрят свысока, подолгу не узнают друг друга. Есть какая-то в этом фальшь, которую мне тяжело сносить.

Еще одна причина – нет времени! О, ужас! Во время гастролей в Мюнхене (а находились мы там 10 дней) наша труппа жила рядом с аквапарком. И я каждое утро вставал, смотрел в окно на все эти бассейны, горки и думал, что как-нибудь я... Но так ни разу и не сходил, потому что каждый вечер у меня спектакли, на которые я весь день должен копить силы. Если два раза прокачусь с горки, то и Гамлет мой получится с языком на плече. Я не могу себе такого позволить. Никогда!

— Тогда как же Вы отдыхаете?

— Театр – вот мой спорт. Я худею на два килограмма за один спектакль. Достаточно! Больше не надо. А что касается восполнения сил, то когда у меня есть свободное время, я читаю, слушаю музыку. А отдыхать я не умею! Совсем не умею, я если отдыхаю, то тупо, на меня страшно смотреть... Если выезжаю в теплые страны, то лежу там "бревном". Кто-то прыгает на парашюте, на водных лыжах катается. А я лежу и коплю энергию, солнечные лучи хватаю...

— Любопытно, поклонницы ради Вас совершали безумные поступки?

— Да, бывало... Одна девушка в течение нескольких месяцев каждый день в три-четыре часа утра звонила по телефону и говорила, что убьет себя, если я с ней не встречусь, признавалась в любви. Когда я как-то сказал ей: "Все, хватит! Не звоните больше!" – она пригрозила: "Я оболью Вас серной кислотой на подходе к театру". После этого, каждый раз подходя к театру, я напрягался. Знаете, ведь и с Сашей Абдуловым такое случалось уже. Правда, он успел увернуться. Сумасшедшая любовь... Так вот, через месяц после того как эти звонки прекратились, она снова позвонила мне, уже из сумасшедшего дома, и попросила прощения...

А вот сейчас, судя по всему, опять началась очередная неприятная история. Я уже подумываю, что надо бы поменять телефон. Хотя вряд ли это поможет...

— А какие знаки внимания Вам приятны?

— Мне приятно, когда поклонники встречают меня у театра, приветствуют, песни собственного сочинения поют, всякие подарки дарят – зверушек в основном (у меня дома уже настоящий зверинец).

— Вероятно, чаще всего Вашими поклонницами становятся очень молодые девушки?

— Знаете, у меня в основном поклонницы со стажем – со времен премьеры фильма "Любовь", которому в этом году уже 10 лет исполнилось. А тут вдруг появились поклонницы – шестнадцатилетние девочки. Когда этот фильм вышел на экраны, им было по шесть лет! Я уже ветеран экрана какой-то для них! Ужас! На пенсию пора, на пенсию...