"Я, как и многие, кто учились в Школе-студии, приехал из провинции глубоко зажатым (как и Олег Павлович, я родом из Саратова, где закончил театральное училище, но решил продолжить учебу в Москве). О.П. Табаков посмотрел на меня и дал две недели сроку, чтобы я смог показаться с хорошей стороны. Эти две недели в моей жизни никогда не забуду! Надо было показаться в кратчайший срок. У меня ничего не получалось. Все время думалось о себе: "Какой же я плохой, ни на что не гожусь". Я играл этюд про любовь. Практически к этому времени вопрос обо мне стоял однозначно – кандидатом на увольнение был Женя Миронов (я был взят "на птичьих правах" на полгода). Видимо, я так хотел здесь остаться, что когда играл этюд про любовь, то так прыгнул, что допрыгнул до... потолка! (примерно 2,5-3 метра). Табаков, увидев такое, не без изумления сказал: "Ну-у, все! Надо брать!". После этого я долго тренировался, чтобы повторить рекорд, но так и не смог.

Попав в стены Школы-студии, я буквально всем был здесь потрясен. В театре меняются режиссеры, проходит время... Что остается? Человеческие отношения, которые меня поразили в Школе-студии. Эта школа – частная, не хочу сказать, что другие театральные институты хуже. Просто я – приверженец Школы-студии. Обучение здесь построено прежде всего на человеческих отношениях. Ничего лучше быть не может. Оттого сразу видно на этом камерном пространстве, где – фальшь, а где правда.

К Олегу Павловичу у меня особое отношение. Он – отец родной. Я испытываю к нему чувства, которые сродни сыновьям, как к своим родителям. Он многому в смысле профессии нас научил – просто "снял нас с деревьев". Неважно, кто откуда приехал, – Табаков всех учил ходить. Я благодарен ему и за то, что он взял меня и еще нескольких выпускников с нашего курса актерами в свой Театр-студию. Опасного для актера перерыва в работе после окончания Школы нам удалось избежать.

Табаков умеет создавать вокруг себя команду талантливых и предприимчивых людей. Вот почему вполне естественно и логично, что его Театр-студия является для нас продолжеиием жизни Школы. Олег Павлович как бы вытолкнул меня на сцену. У него есть такая особенность: выбрасывать человека в море голым. Плыви, если не хочешь утонуть. Когда мы учились в Школе, а Табаков был нашим мастером, он просто сдирал с нас кожу. Как это было больно! Но пока мы не нарастили свою, он от нас не отстал. Конечно, здесь есть доля жестокости, но того требует профессия. Аркадий Райкин как-то сказал, что сцена очень ревнива: либо ты отдаешь ей все – либо она отвергнет тебя. Если ты приходишь в театр, то больше ты отсюда не уйдешь. Ради этого мы живем. До Школы-студии, как позднее я понял, я не знал, что такое театральное искусство."