29 ноября замечательному актеру исполняется 45 лет. Для большинства артистов это пора расцвета, а Евгений Миронов успел переиграть чуть ли ни все главные роли мирового репертуара – от Гамлета и Калигулы до Лопахина и князя Мышкина. Он давно уже признанный и обожаемый зрителями, титулованный и отмеченный премиями артист. При этом успевает руководить Театром Наций, который с его легкой руки стал одним из лучших в Москве.

Мы взяли фотографии из его семейного альбома, чтобы воочию проследить "этапы большого пути", попытаться понять, как получилось, что провинциальный парнишка вырос в одного из лучших актеров своего поколения.

В детстве, по признанию родных, Женя был примерным сыном и учеником. Тянул лямку пионервожатого и собирал макулатуру. Играл на пианино и сочинял стихи. Отлично учился и помогал отстающим. А с 6-го класса режиссировал школьные спектакли и распределял в них роли. Его семья жила в военном городке Татищев под Саратовом.

К 8-му классу сформировалось четкое представление о призвании, и он поступил в Саратовское театральное училище. Как ни странно, способного мальчика после окончания училища в Саратовский театр драмы не взяли – слишком маленьким он показался для серьезной работы. Невысокого роста, весь в конопушках – на вид чистое дитя. И тогда он рванул в Москву и сразу был принят на второй курс Школы-студии МХАТ к замечательному педагогу и своему земляку Олегу Табакову. Одной из первых его работ был спектакль "Страсти по Бумбарашу", который поставил друг Евгения Миронова и однокашник Владимир Машков.

Уже потом в творческой копилке собрались "Орестея" и "Гамлет" Питера Штайна, "Господа Головлевы" Кирилла Серебренникова, "Вишневый сад" и "Калигула" Някрошюса, "Борис Годунов" Деклана Доннеллана... А кинорежиссеры разглядели в Евгении Миронове лейтенанта Полетаева ("Анкор, еще анкор!"), Хлестакова ("Ревизор"), князя Мышкина ("Идиот"), цыганского барона Бориса Буреце ("Охотники за бриллиантами") и даже самого Достоевского.

ИЗ ПЕРВЫХ УСТ

Мама актера Тамара Миронова: "Сердце обрывалось, когда смотрела на Женю в "Достоевском"." Мы поговорили с Тамарой Петровной о любимых ролях ее сына.

— Все его спектакли знаю, по многу раз пересматривала. Верю каждой его роли, поэтому не могу сказать, что какая-то из них любимая. Все дороги. Почти каждый раз играю вместе с ним (Тамара Петровна – в прошлом актриса народного театра. – Ред.). Вот Гамлета сын репетировал... Так я прошла вместе с ним всю пьесу – и за Лаэрта, и за Офелию реплики кидала. Делала ему замечания: "Ты этот прием из другого спектакля взял, давай избавляйся от штампов".

— Бывает, что Вам жалко его героев?

— Конечно! Мне очень тяжело смотреть кино про Достоевского, особенно когда он с мешком на голове стоит перед расстрелом. Сердце обрывалось, когда на каторге руки в кровь растер. В спектакле "Еще Ван Гог..." ему ухо отрезали. Так вот в зале была абсолютная тишина. Зрители так переживали за него, аж мурашки бегали. И я переживала вместе со всеми. Знали бы Вы, как тяжело ему дается каждая роль! На спектакле "Калигула" он так сильно упал, что до сих пор нога опухает. В Германии сделали операцию на колене. Хотя я его предупреждала: "Не лезь ты на этот шифер. Свалишься. Из зала твоих трюков не видно. Я проверила. Куда тебя черти несут? Тем более режиссер Някрошюс уехал, можешь делать по-своему". Не послушался меня сын и упал. Я ему всегда правду говорю, как есть.

— Он прислушивается?

— Смеется...