"Это не ярмарка, это фестиваль какой-то!"

"Ай, опоздал!" – бешеной мышью заколотилась мысль в голове. Ну, как опоздал? В программе мероприятия четко написано "Открытие в 14:00", а время на мобильнике, который голосом главного редактора поинтересовался, где меня черти носят, – 11:50. Я забыл, что для журналистов любое мероприятие начинается не с разрезания красной ленточки и слов "Объявляю открытым", а с предварительной пресс-конференции. На нее-то, проводимую по поводу открытия IV Красноярской ярмарки книжной культуры, я и опаздывал категорически. Вот и несся по Взлетке в сторону МВДЦ "Сибирь", как очумевший кенгуру, распугивая прохожих. Опоздал не сильно, фуршет "по поводу" для пишущей и показывающей братии пришлось еще и подождать, между делом слушая, иногда даже очень внимательно, то, что говорили организаторы, участники и гости Ярмарки.

Сижу, периодически записываю интересную информацию от докладчиков, которую придется проверять на местах, и тут слышу очень знакомый волжский говорок. Маленький ступор, судорожные усилия мозга, который сопоставляет имеющиеся в нем аудиофайлы со звучащим голосом... И дергаюсь в кресле, пытаясь достать из кармана фотоаппарат, ибо понял, кого слышу, но еще не вижу. Не вижу – не беда, сейчас всех растолкаем. Пробился на свободный пятачок... Женя Миронов! Ну, то-есть Евгений Миронов, актер театра и кино, художественный руководитель Государственного театра Наций... Да к черту все регалии, настолько обаятельный человек, что рот сам расплывается в улыбке при виде него.

Это был самый приятный момент пресс-конференции. Интересного прозвучало много, но положительными эмоциями зарядил только Евгений Миронов и его рассказ о спектакле "Шукшинские рассказы", который он привез в рамках КрЯКК. Те, кто смог пробиться на спектакль (что было непросто, поскольку билеты раскупили за месяц до показа), получили массу впечатлений. ...

На творческую встречу с Евгением Мироновым я шел воодушевленный. Но на входе в КрЯКК-клуб меня чуть инфаркт не хватил. А вас бы "кондратий" не прихватил, если бы, придя куда-то заранее, вы обнаружили плотную стену людей, через которую, совершенно очевидно, – не пробиться?

С печалью смотрел я в мощные спины поклонников творчества Евгения Миронова, которые интенсивно двигали лопатками и локтями, утрамбовываясь все плотнее. Рядом вспорхнула стайка девушек-волонтеров, которым некто отдал приказ быть прямо сейчас в "клубе", – они с недоумением смотрели на непробиваемую стену рвущихся приобщиться к прекрасному людей и явно задавались вопросом: как туда попасть?

Этим же вопросом озадачился и я. С тающей надеждой увидеть Миронова, вытянул шею, чтобы заглянуть поверх голов: вдруг все не так уж плохо, и я смогу, набравшись наглости, проскользнуть как-нибудь? И – о, чудо! Возблагодарив родителей и природу, давших мне рост выше среднего, я обнаружил, что толпа недовольно гудящих людей заканчивается на входе, упираясь в охранников, категорически не пускающих людей в зал, а не тянется до противоположной стены монолитом.

Тут мимо пронесли паровозик из пары десятков стульев, за ним показался еще один. В общем, организаторы хотели сделать, как лучше. Перекрыв зал, в срочном порядке обеспечивали его большим количеством посадочных мест, для чего и "стягивали" к месту встречи все свободные стулья. Пришлось мне как далеко глядящему и больше всех видящему объяснять людям, обеспокоенным невозможностью пробиться в зал, что это всего лишь технические накладки, что места хватит всем.

Наконец охрана сдвинулась в стороны, предложив гостям занимать места. Угу, теперь вспоминаем, как мы себя ведем, когда нас много, а свободных мест гораздо меньше... Вспомнили? Вот и ладно, описывать не буду. В общем, с грехом пополам люди заполнили зал. Один из операторов-новостийщиков только и смог выговорить "Ох, йо...!" увидев несколько сотен дружелюбно оскаленных людей, устремивших взоры на сцену.

А потом пришел он. И рассказывал он о себе, и все внимали ему. Улыбаясь и пытаясь приблизиться. Ибо велико обаяние этого человека, массивна его харизма, располагает людей к нему его открытость. И видно, что любят его люди, и он любит людей, любящих его... В общем, как-то так, коряво-библейски, можно попробовать передать через печатное слово атмосферу, царившую в зале. Пробовать – и понимать, что невозможно это сделать не только словом, но даже и "картинкой" в телевизоре. Нужно самому быть там, смотреть и слушать. И неважно, что большинство понимает: все, что говорит Евгений, уже на сто рядов сказано на сотнях творческих встреч, подобных этой, что ничего кардинально нового он не привносит в рассказ. Но, подозреваю, люди шли не узнать что-то новое, а просто посмотреть на талантливого актера, услышать его голос. Увидеть очень живого человека. Ну, и, разумеется, попытаться взять у него автограф. Я тоже слегка подумал об автографе, но при виде толпы, ринувшейся к Миронову, решил не вносить свою двухметровую лепту в этот хаос. ...