Как Олег Табаков и Евгений Миронов к Сереже Скачкову в гости ходили

Это случилось негаданно как снег на голову: в дом к нашему давнему знакомому Сереже Скачкову приехали высокие гости – худрук МХТ имени Чехова, наш почетный земляк Олег Табаков и хоть и не почетный, но не менее любимый всеми саратовцами актер Евгений Миронов. Приехали неспроста. У Олега Табакова было к Сереже важное дело – хотелось коту Матроскину посмотреть на свой портрет, который прикованный к постели саратовский парень нарисовал по какой-то газетной фотографии много месяцев тому назад. Нарисовал не корысти ради, а так, из любви к искусству и к его матроскинскому величию. Конечно, рисуя свое произведение, Сережа и подумать не мог, что однажды к нему в дом вот так запросто приедет его знаменитая "натура". А Табаков взял и приехал. А почему бы и не приехать, раз уж в Саратове оказался? Фестиваль "Саратовские страдания" – штука, конечно, важная, но и на портретик посмотреть охота. Руку художнику пожать...

А началось все с областного фестиваля инвалидов, который проходил в минувшем апреле в ДК завода "Техстекло".

"Там у Сережи была выставка, на которой был представлен и этот портрет Табакова, – рассказывает Сережина мама Любовь Федоровна. – А Наталия Ивановна Старшова его как увидела, загорелась: надо, говорит, этот портрет Олегу Павловичу показать. Вот приедет осенью в Саратов, повезем его к вам в гости. Так оно, выходит, и случилось..."

В визит дорогих гостей Сережа и его мама Любовь Федоровна не верили до последнего:

"Мы прослышали, что он (Табаков – Авт.) в Саратов 18 сентября приезжает, – рассказывает Любовь Федоровна. – В министерстве труда нам сказали: не волнуйтесь, мы вам позвоним. Вдруг в воскресенье звонок – приезжают завтра, ждите. Ну, я от волнения чуть дар речи не потеряла. Как же, говорю, мы их тут принимать будем в такой тесноте? Слава Богу, соседка Люба приехала с дачи, помогла напечь беляшей. Накрыли стол, Сережу приодели, на коляску посадили.Сидим как на иголках, ждем. Час нет, два нет, Сережа говорит: да что ты, мама, суетишься, прокатят они нас наверняка..."

Но они не обманули – приехали прямо из аэропорта. Такого скопления випов жильцы дома №4 по улице Осенней еще не видели. Пришествие случилось примерно в 11.20 утра. К подъезду Сережиной девятиэтажки подъехал представительный кортеж. Из него вышли ухоженные, хорошо одетые люди и, не смущаясь, вошли в убитый саратовский подъезд.

"Волновались мы, конечно, ужасно, – вспоминает Любовь Федоровна. – Тут еще с камерой пришли – встречайте их, говорят, с беляшами. Схватила я эту тарелку и стою у открытой двери. Слышу, лифт едет, ну, думаю, наверное, они. Тут бах – двери открываются, выходит красивый такой высокий мужчина. "Здра-а-а-вствуйте", – говорит своим кошачьим голосом. Батюшки, думаю, неужто Табаков! Мне почему-то казалось раньше, что он маленький такой, толстенький, а он мужчина что надо и выглядит отлично! Смотрю – с ним еще и Евгений Миронов приехал, и министр этот... как его... Брызгалов, и Наталия Ивановна тут же. Народу собралась тьма, я и знать-то никого не знаю. А прихожка узкая – ни пройти ни проехать. Табаков – тот сразу угощаться стал, откусил беляш – и к Сереже. Увидел портрет – обрадовался: похож, говорит, только щеки больно пухлые. Потом он этот портрет с собой в Москву забрал. А Евгению Миронову портрет с Солженицыным понравился. Стал он Сережу просить, чтобы он ему его продал. Сережа говорит, да что Вы, берите так, я вам дарю. Спасибо тебе, говорит ему Миронов, знал бы, что к тебе приеду, привез бы подарков, дисков с фильмами. Ну, ничего, не последний раз видимся...

Табаков фотоаппарат вручил. Теперь у нас их два – один ваш, другой табаковский (Любовь Федоровна имеет в виду цифровой фотоаппарат, подаренный нашей редакцией Сереже в честь прошлого Нового года – Авт.). Потом Старшова с Табаковым стали говорить о компьютере, мол, надо бы Сереже новый купить. А я говорю, Наталия Ивановна, нам бы не компьютер, а коляску электрическую надо, Сережа бы тогда и по дому мог бы ездить, и на улице гулять. Миронов как услышал, сразу вынул из кармана свой гонорар и отдал Старшовой. Не знаю, сколько там было, но мне рассказывали, что коляска стоит тысяч шестьдесят... Как же Вас, Миронова спрашиваю, теперь благодарить? Да что Вы, говорит, перестаньте...

Потом стали мы всех звать за стол. Некогда нам, говорят, надо ехать. Ну, как же так, хоть чайку-то с беляшами пригубите – стала их упрашивать. А Вы нам, Табаков говорит, беляшей с собой в пакетик заверните, мы их по дороге съедим. Так я ему все беляши и отдала. На прощание принялись фотографироваться, встали все в кружок, а министр Брызгалов нас снимал. Дали ему в руки фотоаппарат – снимай, говорят, ты это умеешь. А как уходить, Табаков Сережу обнял: хороший ты, говорит, парень, талантливый, желаю тебе терпения и успехов. И автограф свой оставил.

Уехали, а мы с Сережей до сих пор отойти не можем, третий день вспоминаем, как все было. Ну, сынок, говорю я ему, нам с тобой теперь только в Кремль осталось. Соседи Табакова на улице увидели, закидали меня вопросами: а он вам, что, родня? Родня, отвечаю, а как же!

Вчера позвонили из министерства, сказали, что коляска уже есть и компьютер тоже заказали. Ждем с нетерпением. Хотя Сережа и без подарков счастлив. Ну, а я так тем более..."